раздался мягкий голос.
Рхиоу насторожила уши: говорила Аухла… и в то же время не она.
— В чем все-таки дело? — спросил Хафф. — Снова неполадки с воротами?
В темноте раздался смех.
— Ты всегда сразу о них беспокоишься, верно? Нет, конечно. Ворота в порядке.
— Ох… вот и хорошо. — Хафф остановился, поскольку не видел, куда идти. — Тогда, может быть, ты поможешь нам отсюда выбраться? Что-то здесь темновато.
— Темновато, да, — сказала Аухла… или кто-то, говорящий ее голосом. — Обнадеживающая перемена, не правда ли? Так всегда должно было быть, с самого начала. Никаких режущих глаз звезд, никаких паршивеньких, грязных, зараженных жизнью планет, — ничего, кроме холода и тьмы. — Действительно, на платформе было очень холодно, гораздо холоднее, чем могло быть в сентябре в Лондоне. — И в скором времени так будет на всей Земле… возможно, не так темно, но Солнца и тепла вам не видать. Наконец-то на этом комке грязи установятся тишина и покой.
Где-то позади вспыхнул слабый огонек: Арху зажег магический свет на кончике хвоста. Перед кошками, в темной глубине вспыхнули два глаза. Эти голубые глаза, в которых огонек Арху рождал зеленые отблески, были расставлены гораздо шире, чем это было бы возможно для любой кошки, и сияли там, где должна была находиться сплошная стена… Звуки в окружающем пространстве тоже разносились не так, как им было бы положено: ощущение тесного туннеля исчезло, казалось, стены отступили вдаль, как если бы кто-то на месте платформы вырыл огромную пещеру.
— Аухла, — начала Рхиоу, чувствуя, как шерсть на ней встает дыбом под взглядом странных глаз, — ты правду говоришь: с тобой действительно все в порядке?
— Ты, — бросил голос, — это ты еще спрашиваешь! Как я рада, что тебе удалось вернуться! Нам с тобой нужно посчитаться!
— О чем ты говоришь?
Из темноты долетел горький смех.
— Думаешь, я не заметила, как ты пыталась увести его у меня? Бедный простодушный Хафф… Он никогда не догадывается, когда кто-нибудь разыгрывает перед ним спектакль.
Огонек, зажженный Арху, оставался тусклым, хотя Рхиоу чувствовала, что тот пытается сделать его ярче. Она видела Хаффа неотчетливо, не могла разобрать выражения его глаз.
— Аухла, — сказала Рхиоу, — ты заблуждаешься. Никто не мог бы мечтать о лучшем супруге, чем Хафф, никто не мог бы быть более верен тебе, чем он. Что касается меня, то какой прок мне был бы в нем, даже если бы я и захотела? Ведь я ффейх! Ффейх (айлурин.) — кастрированный кот или кошка с удаленными яичниками.


Снова раздался смех.
— Как будто это имеет какое-то значение, — огрызнулась Аухла. — Неужели ты считаешь меня простушкой, которая не знает, что и не имея матки можно влюбить в себя кота? Нечего тебе кокетничать этим! «Ах, какая я скромная и благородная» — да только достаточно хитрая, чтобы разыграть все как по нотам: «Я слабая кошечка, ах, я упала и не могу подняться!» И Хафф тут как тут — вылизывает тебе ухо и шепчет нежности! Ну да немного останется от твоих ушей, когда я с тобой разделаюсь!
Рхиоу попятилась перед этим шквалом яростной ревности: она обжигала, как порыв ледяного зимнего ветра на Парк-авеню.
Твоя работа! — подумала она. Одинокая Сила всегда ненавидела любовь, какую бы форму та ни принимала. Саррахх всегда пыталась уничтожить ее, помня о том, как восстала против любви своей божественной матери в начале времен. Прародительница все еще была готова предложить любовь своей заблудшей дочери, но Саррахх это не трогало.
— Так, значит, это была ты, — сказала Рхиоу, обращаясь к Аухле. — Это ты помогла перемещению эххифов во времени! Ты знала, что происходит, и ничего не предприняла!
— Ничего я не знала! — провыл злобный голос. — Я что, одержимая, чтобы только и делать, что следить за записями ворот? Я же не такая неудачница, как ты и члены твоей команды: у меня есть собственная жизнь! К тому времени, когда я заметила неполадки, в другое время попали уже трое или четверо эххифов. Я и внимания на них не обратила: все ворота время от времени выкидывают такие номера, и все постепенно сглаживается, если не пытаться вмешиваться. Но потом неполадки стали повторяться регулярно… Даже и тогда дело было не так плохо — я смогла бы все объяснить, мы все исправили бы… Только тут вмешались вороны — хотя какое им было до этого дело? — и наябедничали Вечным Силам, а Вечные Силы послали вас. Как будто вам тоже было до этого дело! И тогда разве могла я позволить Хаффу увидеть записи ворот, позволить узнать, что я была в курсе происходящего? Он не понял бы, почему я сразу же не приняла мер. Вы и представить себе не можете, какой шум он поднял бы! Главное, я не могла допустить, чтобы он узнал: я видела и самые первые перемещения во времени.
Хафф стоял неподвижно, пораженный услышанным.
— Значит, ты стерла ранние записи, — сказал Урруах, — а потом подделывала более поздние. А я еще считал себя экспертом! — Он с печальной иронией распушил усы. — Мои поздравления!
— Ты! — с издевкой протянула Аухла. — Ты считал себя таким великим специалистом! — Голос ее стал еще более ядовитым, а глаза каким-то образом казались теперь ближе и больше. — Ну как же, Урруах, завоеватель всех сердец! А вот я не желала тебя!
— Я не желал тебя, — спокойно ответил Урруах.
Последовала недоверчивая пауза, потом раздался вопль:
— Желал! Желал! Как мог ты не желать меня, когда меня желал Хафф?
— Аухла, — тихо сказала Рхиоу, —
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117