всюду нагромождения искореженного металла. Пришлось двоих поставить на том же пятачке, на котором мы с Николаем и Олей ютились возле экрана сонара. Остальным пришлось карабкаться на обломки мачт и как-то там закрепляться. Но мне нужны были все, точнее, мне нужна была как можно большая плотность огня.
— Ракет хватит? — спросил я у незнакомого мужчины, которого стрелки выбрали старшим.
Из всех десятерых я знал только одного — тракториста Сэма, который жил на нашей улице. Он ободряюще помахал мне, взбираясь на заваленную хламом кормовую надстройку. Я ответил взмахом руки. Пока стрелки занимали позиции, Оля в очередной раз поразила меня хладнокровием — обернувшись, я заметил, что она невозмутимо продолжает зарисовывать тетрадные листы мелками, справившись уже с львиной долей работы. Причем со своей частью тетрадей она уже разобралась и теперь зарисовывала то, что не успел я.
Заметив, что стрелки более или менее укрепились, я выкрикнул, перекрывая свист ветра и шум ходовых турбин:
— Торпеды догоняют нас со стороны кормы! Сейчас до них около мили, но расстояние постоянно сокращается. Просто стреляйте в их сторону, возможно, удастся спугнуть их или заставить отстать!
Сэм показал мне «о кей», а командир просто кивнул и первым снарядил ствол своего ружья.
— Огонь! — скомандовал он, когда все были готовы.
Залп получился не особенно дружным, но мне того и не требовалось. Через секунду за кормой один за другим взмыли в небо десять фонтанов воды от разорвавшихся ракет.
— Недолет! — Николай ткнул пальцем в экран. Я заметил, что сонар без труда фиксирует места попаданий, скорее всего, отслеживая момент ударной компрессии воды. Это давало возможность корректировки огня, а значит, повышало наши шансы на выживание.
— Дистанция недолета? — уточнил командир.
— Полтора кабельтова! — прикинул по координатной сетке Николай.
— Надо подпустить их поближе. — Один из стрелков покачал головой.
Я не ответил, потому что наблюдал реакцию торпед на стрельбу. Она была важнее точного попадания с первого же залпа. Мне важно было понять, что творится в искусственном мозгу тварей, от этого зависело почти все. Как и предполагалось, торпеды отклонились от курса — три в одну сторону, две в другую.
— Они расходятся на два клина! — предупредил я.
На востоке показался краешек солнца, и сразу стало быстро светать. Тучи над головой окрасились оранжевым.
— Рассредоточить огонь! — выкрикнул командир. Торпеды не отставали, напротив, они увеличили скорость, пытаясь взять корабль в клещи. Интересно, какова их предельная скорость и как долго они могут держаться ее? Это было не просто интересно, а жизненно важно, но ответов у меня не было.
— Есть связь с землей! — донеслось по цепочке из рубки.
— Оля! — Я обернулся к девчонке. — Беги в рубку! Надо узнать подробности, когда нам ждать гравилеты. Да брось ты тетрадки, ничего с ними не станет!
— Я почти все зарисовала.
— Отлично. Закрой кейс и беги.
Она сложила тетради и защелкнула замки.
— Я мигом! — ободряюще улыбнулась она.
Я заметил, как ее платье, лоскут от которого перетягивал мое раненое плечо, мелькнуло между искореженными стальными фермами и скрылось за кормовой надстройкой. Очень недоброе предчувствие возникло у меня в этот момент, настолько недоброе, что я готов был броситься за Олей и вернуть ее. Но я этого не сделал — все мы на корабле в равной степени рисковали жизнями.
— Одна торпеда оторвалась от стаи! — предупредил меня Николай.
Я увидел ее — зеленая точка, в стремительном рывке догоняющая янтарную каплю «Принцессы».
— Весь огонь чуть левее! — успел скомандовать я. И тут же торпеда шарахнула в кабельтове от нас. Через миг тугая ударная волна сшибла с ног и меня, и Николая, и командира стрелков. Нас окатило водой, но никто, как мне показалось, особо не пострадал. Только вскочив на ноги, я понял, что серьезно ошибся — один из стрелков сорвался с кормовой надстройки и рухнул на торчащие железки поваленной фермы. Они пронзили его насквозь, как три огромных кинжала, и у меня на глазах он продолжал медленно соскальзывать по этим остриям вниз, пока не уперся во что-то. Его ружье выпало из рук и звонко ударилось о палубу.
— Огонь! — выкрикнул командир, вытирая со лба кровь из приличной ссадины.
Ракеты с шипением и воем вырвались из стволов, оставляя в светлеющем воздухе тугие дымные трассы, пролетели около пяти кабельтовых и гулко грохнули, вздымая в небо белую пену. Девять разрывов, и тут же, совершенно неожиданно, десятый, гораздо более мощный.
— Есть! — радостно выкрикнул Николай. — Торпеда сдетонировала!
Взрыв произошел так далеко, что нас лишь обдало ударной волной. Это было большой победой. Теперь нас преследовали только три торпеды — тоже много, но у нас появилась надежда. Если честно, ни на чём, кроме одного точного попадания не основанная, но верить очень хотелось, и все мы верили в лучшее.
Неожиданный для торпед результат нашего залпа заставил их снова сбиться в кучу и отстать. На сонаре было видно, как они перекрикиваются под водой, пытаясь согласовать свои действия. Три смертельно опасных врага.
Через обломок поваленной мачты к нам перелез бригадир сварщиков.
— Мы освободили спасательный бот. Можно спускать на воду с правого борта. Нет смысла тащить его на корму.
— Да, смысла нет, — кивнул я.
— Спускать?
— Подождите.
Я не был готов к ответу. Первый спущенный нами бот торпеды проигнорировали.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19