— Не могу я этого сделать.— Почему же? — удивился Павлик.— Ведь это квартира не моя, а моей покойной тёти, — грустно сказала женщина. — Тётя скончалась полтора года назад. Мне она завещала эту квартиру со всем имуществом. Больше года ушло на оформление необходимых документов, теперь квартира стала моей и я намерена её продать. Продавать со всем этим хламом нельзя, вот я постепенно и привожу её в порядок, выбрасываю ненужное старьё. И не знаю, есть ли в квартире ценные вещи. Деньги вряд ли были у тёти, а вот какое-нибудь фамильное серебро или что другое в этом духе, может, и было где спрятано, но мне о нем ничего не известно, так что я не могу выяснить, украдено что-либо из квартиры или нет.— В таком случае и милицию вызывать незачем, ведь вы ничего не сможете им сказать: что украли, как выглядел преступник. Толку от таких показаний…— Вот и я так думаю, — согласилась женщина.— А как, на ваш взгляд, все ли здесь выглядит так же, как утром? — спросила Яночка. — Может, заметна какая разница?Женщина опять грустно покачала головой.— Сами видите, какой здесь беспорядок, но я его сама учинила. То же самое и во второй комнате, и в кухне. Вроде бы все так, как я оставила, уходя в прошлый раз. Знаете, у меня такое ощущение, что он ничего не успел сделать, в квартиру проник незадолго до моего прихода и не успел.— Взломал дверь, а тут вы его и спугнули! — обрадовался Павлик. — Здорово получилось! Интересно, что он здесь хотел украсть?— А почему вы наводите здесь порядок по капельке? Почему не сделать этого сразу? — спросила Яночка.— Сил у меня не хватает, вот и копаюсь потихоньку. Понемногу избавляюсь от хлама, понемногу перетаскиваю к себе нужные вещи…— И некому помочь вам? — недоверчиво поинтересовался Павлик.— Ох, некому! То есть не совсем… Иногда мне помогает кузен моего мужа, но он работает, вечно занят. А муж сейчас в Ливии. Я тоже работаю, дочка ещё маленькая, нельзя её одну оставлять по вечерам, каждый раз приходится просить соседку, чтобы присмотрела. Живу же я на Хомичувке, страшно далеко отсюда, так что сами понимаете, скоро здесь мне не управиться.— В выбрасывании хлама мы бы могли помочь пани, — благородно вызвался Павлик. Женщина не поверила своему счастью:— В самом деле?— Конечно! — подтвердила Яночка. — Живём мы недалеко отсюда, ничего особенного… Женщина вся расцвела.— С благодарностью воспользуюсь вашей помощью, милые дети. И в долгу не останусь. Погодите, — спохватилась она, — ведь не для того же вы просили встретиться с вами, чтобы помочь мне избавиться от хлама? Ты, девочка, писала о каком-то важном и таинственном деле. Что за важное дело?Павлик солидно откашлялся, Яночка потянулась к своей сумке, лежащей на столе.— Собственно, у нас к вам два дела, — начала девочка. — Во-первых, мы хотим вам сообщить, что наш дедушка филателист…— Не просто филателист, а большой знаток в этом деле, — солидно добавил брат. — Он эксперт, его все знают…— Да, он известный эксперт-филателист и тоже коллекционирует марки. Он и нас научил, вот почему тогда я сразу обратила внимание на ваши письма. А дедушка занимается марками с детства и уже много лет разыскивает одну затерявшуюся коллекцию марок, ещё довоенную, очень важную для филателистов. Потерялась она уже очень давно. Но это долгая история, не буду отнимать у вас время, скажу только, что в дело запутан один человек, один человек.., который…— Который немного подозрительный, — подсказал брат.— Вот именно, немного. А в вашем чемодане оказался один конверт.., одно письмо, которое написал этот человек, тот самый, немного подозрительный, и мы очень просим вас разрешить прочесть его письмо. Вдруг оно что-нибудь прояснит? Есть ещё и второе дело к вам, но сначала нам бы хотелось покончить с первым.И Яночка вынула письмо из своей сумки. Письмо было вскрыто, даже марка с него уже срезана.— Если я вас правильно поняла, вы ещё не прочли это письмо? — с недоверием спросила женщина.— Конечно, не прочли! — обиделась Яночка. — Ведь я же обещала вам, что писем вашей покойной тёти никто не прочтёт! Порядочные люди держат своё слово.— Извини меня, девочка, — с искренним раскаянием произнесла женщина. — Я не хотела тебя обидеть. Так просто, вырвалось… Давай, сначала я сама прочту это письмо.— Так мы и думали! — обрадовалась Яночка. — Сначала вы сами прочтите.И Яночка передала женщине старый помятый конверт, внутри которого находилось сложенное письмо. Женщина вынула письмо. Это оказалась всего одна страничка, и та исписанная лишь наполовину. Прочтя письмо, она пожала плечами и передала его детям. Брат и сестра, стукнувшись головами, склонились над письмом. Пан Файксат писал:«Уважаемая пани! Беру на себя смелость обратиться к Вам, ибо являюсь близким знакомым Иеремии Плошинского, который, насколько мне известно, долгие годы был другом Вашего покойного Супруга. Пан Плошинский сообщил мне, что в распоряжении Вашего покойного Супруга имелись первая Польша, надпечатки на австрийских аннексиях и кое-какие изъяны, весьма интересующие меня. Буду весьма признателен за выяснение по данному вопросу. По Вашему усмотрению ответ может быть и в письменной форме, и по телефону.С глубоким уважениемЗиновий Файксат»Прочтя письмо, донельзя взволнованные дети переглянулись, и Яночка обратилась к хозяйке дома:— Мы вам очень признательны. Это как раз то, что нам хотелось узнать.— Вы что-то поняли? — не поверила хозяйка. — Знаете, что означает oepb» Польша и изъяны в аннексиях?— Конечно. Речь идёт о марках, и именно о коллекции, которую разыскивает дедушка, — ответил Павлик, не вдаваясь в филателистические подробности.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95