Когда он снимал акваланг, вернувшаяся погоня с шумом продралась сквозь камыши. Передовой имел такой вид, будто ему пришлось преодолеть пяток закрытых ворот. Я бросил второй «стерлинг» Тэрку, который ловко поймал его. Но в следующие же тридцать секунд мне пришлось тяжело. Один из двоих, стоявших у ограждения, что-то предостерегающе сказал по-арабски, но было уже слишком поздно. Я выпустил в передового очередь, которая снесла его с седла, и быстро повернулся ко второму. Бог знает, как второму удалось удержаться в седле, когда лошадь шарахнулась в сторону, но он сделал даже больше: успел выстрелить, держа винтовку в одной руке. Но тут в драку ввязался Тэрк и длинной очередью свалил его в камыши.
Тишина раскололась на куски, все болото ожило: тысячи птиц в смятении, сердито крича, поднялись в воздух, закрыв небо. Двое у бортового ограждения стойко ожидали смерти, не выказывая ни малейших признаков страха. Хуза оказались бойцами до конца, этого я не ожидал. Один из них опустил руку и потянулся к рукоятке ножа, висевшего у него на поясе, но Тэрк тут же подскочил к нему и стукнул его стволом «стерлинга» по почерневшим зубам.
— Осторожно! — закричал он, немедленно превратившись снова в морского пехотинца. Он дернул стволом автомата вверх, и они послушно снова подняли руки.
— Ну и что теперь? — спросил я.
— А Бог знает! Как у вас с арабским?
— Три слова.
— Но вы говорите по-французски, верно?
— Немного.
— Попробуйте побеседовать с ними. Большинство алжирцев, с которыми я имел дело, могли хоть немного изъясняться по-французски.
Как всегда, он оказался прав. Я повернулся к ним и сказал по-французски:
— Первый из вас, кто хоть шевельнется, умрет.
Реакция последовала тут же.
— Отлично, просто отлично, — одобрил Тэрк. — А теперь передайте им, чтобы они раздевались — догола.
Они делали это неохотно, пока их не взбодрили ударом дула «стерлинга» под ребра. Через пару минут они все стояли голые, как в момент своего рождения, держась за поручни, широко раздвинув ноги.
— Очень хорошо, — кивнул Тэрк. — Ничто так не охлаждает пыл, как сознание того, что твои гениталии болтаются у всех на виду. Этому китайцы научили нас в Корее. А вот теперь спросите их, зачем те двое увезли нашу герцогиню.
Вот теперь они были готовы отвечать на вопросы, по крайней мере тот, что повыше, неприятный тип с лицом, наполовину покрытым язвами от какой-то болезни. И, начав говорить, он не мог остановиться.
Все оказалось так плохо, что хуже не бывает. Тэрк все понял по выражению моего лица, прежде чем я начал переводить.
— Они забрали ее в Зарзу и заявились сюда по приказу полковника Талеба, потому что вчера получили определенную информацию.
— Ах, негодяй Омар! — Тэрк в сердцах стукнул кулаком по балке. — Иисусе, я же знал, что нам следовало задержать его. А теперь все наше дело разлетелось на куски из-за ее любви к ближнему. — Он в гневе топнул ногой. — А Талеб! Какой черт принес его сюда вовремя? Это же просто невозможно. Еще позапрошлой ночью он сидел на острове Ивиса.
— От Ивисы до Барселоны пятьдесят пять минут лета, — ответил я ему. — Вам это известно, и Бог знает, сколько прямых рейсов в день есть прямо в Алжир. Два часа лета на «Каравелле» — вот и все.
Стало немного потише, и небо уже очистилось от стай галдящих птиц. Я ждал, что он скажет. И он сказал:
— Отлично. Мы взяли то, за чем сюда ехали, и никак не можем ей помочь. Согласны с этим?
— Не думаю, что у нас есть хоть какие-то шансы. Он, скорее всего, взял с собой войска и полицию. Да еще здесь кругом полно бандитов таких, как вот эти.
— Хорошо, — кивнул он. — Давайте выбираться отсюда. Можете сказать этим двум, чтобы проваливали, они нам больше не страшны.
Он прошел в рубку и запустил двигатели.
Двое хуза с неохотой перелезли через перила, ожидая пули в голову прежде, чем они достигнут спасительных камышей, но ничего такого не случилось. Я наблюдал за ними, пока они не скрылись из виду, а потом спустился вниз и переоделся в брюки и свитер. Странно, что я только сейчас почувствовал холод, но это была просто реакция организма. Я залпом выпил полстакана виски и, поднимаясь на палубу, захватил с собой бутылку. Мы пробивались через камыши в главную протоку, и когда я предложил Тэрку бутылку, он отвел ее рукой.
— Не теперь, приятель. У нас еще много дел.
И с этого момента он не произнес ни слова, пытаясь с мрачным и отрешенным лицом пройти то одной протокой, то другой. Как и на пути сюда, я стоял на крыше рубки, проверяя путь вперед и иногда предупреждая его о возникавших препятствиях. И вдруг, совершенно неожиданно, когда мы проходили через небольшую лагуну, он резко повернул штурвал, форсировал машины и загнал «Мери Грант» в гущу камышей, так что ее совсем не стало видно. Когда он заглушил двигатель, стало совсем тихо. Спрыгнув на палубу, я увидел, что он взял секстант.
— Что это, черт возьми, вы делаете?
— А вы что, разве не видите? Определяю наше положение. Нам надо знать, где мы оставили этот проклятый катер, иначе нам его вовек не найти, верно?
— В этом есть смысл, — в раздумье произнес я.
Если я и улыбнулся, то это получилось непроизвольно.
— Что тут смешного? — возразил он.
— То, что мы поворачиваемся спиной к двум с половиной миллионам долларов и собираемся подставить наши глотки, и ради чего?
— Эта женщина просто бесит меня, я таких еще в жизни не встречал. Решительно вперед, генерал, спускаем надувную лодку и отправляемся.
Надувная лодка тем и хороша, что она всюду пройдет, не то что «Мери Грант», а с подвесным мотором на ней можно быстро добраться куда нужно. Естественно, мы хорошо вооружились.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54