Я объяснил, в чем дело:
— Он умыкнул нашего человека сегодня вечером, его сопровождала еще парочка выходцев из каменного века.
— Кастор и Поллукс, — сказала она.
В другое время это сравнение показалось бы забавным, но сейчас мне было не до смеха. Тэрк спросил:
— Ты знаешь, где их найти?
— А этот ваш человек, которого похитили, — молодая женщина, да?
— Можно сказать, да. Но они увезли ее не для себя. Им за это платят.
— Все равно плохо. — Она покачала головой. — Эти типы будто сошли с десятой страницы комикса ужасов. Они за деньги на все способны.
— Вы можете помочь нам? — настойчиво спросил я.
— А почему я должна это делать?
Я не знал, что на это сказать, и ответил вместо меня Тэрк:
— О'кей, ангел, ты — твердый орешек и никому не даешь провести себя. Но как ты посмотришь на то, что девушка, которую они захватили в свои лапы, — монашенка.
Она не перекрестилась, но ей это не понравилось. Она щелчком выкинула сигарету в окно и решительно заявила:
— Я знаю, где Джеронимо наверняка будет сегодня в десять вечера. Его на самом деле зовут Харви Граубер, но как ни назови, от него все равно будет так же вонять. Он — предводитель небольшой группы, которая называет себя «Дети света».
— Это что такое? Коммуна хиппи?
Она кивнула:
— Что-то в этом роде. Они вот уже четыре или пять месяцев самовольно занимают старый фермерский дом около Хальвы.
— А почему ты так уверена, что этот кот Харви будет там в десять? — настойчиво спросил Тэрк.
— Потому что сегодня — его очередь, приятель, — ответила Берта. — Слышали когда-нибудь о Короле Посева?
Тэрк посмотрел на меня, ничего не понимая. Я вспомнил:
— Что-то такое давным-давно существовало у древних греков. У них был обычай. Они выбирали юношу. Целый год ему разрешалось делать все, что угодно: вино, женщины… А потом наступал час расплаты. Его разрывали на куски и кровью окропляли вновь вспаханную землю.
— Не говорите, дайте мне догадаться, — попросил Тэрк. — Они думали, что это хорошо для урожая?
Берта не обратила внимания на его слова и продолжала беседовать со мной:
— У «Детей света» все так же, только без крови в борозде. Они каждый месяц выбирают нового мужчину, который получает в первую ночь всех женщин.
— Вот тебе и надо туда пойти, — предложил Тэрк.
— Харви, например, на месяц становится главным, но только на одну ночь получает право иметь всех девушек.
— И это будет как раз сегодня?
— Ровно в десять. Настоящая оргия. Они как-то выбрали парня, который пропустил восемнадцать женщин, но потом ему потребовалась кислородная палатка и доктор.
— О'кей, — рявкнул Тэрк. — Ты скажешь нам, как добраться до того места?
— Я сделаю кое-что получше. Я сама покажу вам дорогу. Разве я могу пропустить такую возможность — увидеть позор Харви.
***
Тот фермерский дом у Хальвы располагался примерно в трех милях в глубь острова от побережья около Эскубелье — глухое место высоко в горах Сьерра-де-Сан-Хосе. Мы ехали по извилистой проселочной дороге, которая следовала всем изгибам холмистой местности. Справа от нас в свете луны простирались бесплодные ущелья.
По совету Берты мы остановили автомобиль в сосновой роще, а дальше двинулись пешком, пересекая отрог холма и карабкаясь по старинным террасам, словно по ступеням гигантской лестницы. Где-то вдали послышалось пение, которое вдруг стало гораздо громче, когда мы добрались до гребня холма. Мы увидели небольшую долину и прямо под нами — маленький фермерский домик, окруженный соснами. Посредине двора пылал большой костер, вокруг которого сидели развалясь дюжины две людей. Когда мы подкрались поближе, то поняли, что они доводят себя до экстаза, как это делают в индийских храмах при богослужении в честь Хари Кришны.
Мы притаились под прикрытием деревьев ярдах в двадцати от костра. Я подсчитал: там сидели шестнадцать девушек и восемь парней. Будто прочитав мои мысли, Берта прошептала:
— Вы знаете о законе уменьшающейся прибыли?
— Это что-то из экономики, да?
— Харви покажет его нам сегодня ночью на практике. «Дети света» выглядели довольно уныло, как люди, которые отдалились от общества и отказались от собственной личности. Каждый из них носил длинные волосы, перехваченные лентой, как у Иисуса, у некоторых мужчин были усы, но вообще от женщин их отличали лишь более короткие балахоны.
Кто-то начал бить в ручной барабан. Наступило молчание. Потом одна из женщин произнесла несколько слов, воздев руки к луне, и они начали заунывную песнь, раскачиваясь из стороны в сторону, а один мужчина с головной повязкой, в длинном белом балахоне, в сопровождении двух женщин направился к фермерскому домику. Я узнал Джеронимо, или Харви, называйте его как хочется. В его очках красиво отражался лунный свет.
— Ну что, он сейчас начнет? — тихо спросил Тэрк.
— Да, начинается самое главное, — ответила ему Берта. — Я пройду вниз и попытаюсь пролезть как можно ближе к началу очереди. Мы возьмем его в домике.
— А ты уверена, что они примут тебя к себе? — спросил Тэрк.
— Еще бы не принять одну из основательниц этого ордена! — сказала она и быстро вышла вперед из темноты.
***
Мы довольно легко обошли старый фермерский домик сзади и оказались в комнате, которая, очевидно, когда-то служила кухней. Оттуда через распахнутую настежь дверь слышались громкие вздохи и стоны. Я заглянул туда из-за краешка двери и увидел в свете маленькой керосиновой лампы Харви, который вовсю старался на очередной женщине.
У меня нет привычки подсматривать за интимными вещами, в любых значениях этого слова, поэтому я быстро отпрянул от двери. Тэрк тоже бросил туда быстрый взгляд, потом достал сигареты и предложил мне одну.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54