Глава 9. ЗАКАЛКА
Эрик охнул.
Скользя и оступаясь, он волок вверх по склону мешок со щебнем. Шестеро заключенных уже насыпали целый курган щебенки, но конца этой работе не было видно.
Дойдя до вершины, Эрик тяжело перевел дыхание, сбросил мешок с плеча и отер пот, струящийся по лицу. Нагнувшись, он перевернул мешок, и снизу раздался взрыв ругани: щебень посыпался на тех, кто шел за ним, заставляя их уворачиваться.
На вершине заключенным позволялось немного передохнуть, и Эрик оглядел окрестности. Насыпь возвышалась в центре военного лагеря. Эрик никогда раньше их не видел, но догадывался, что этот лагерь отличается от других. Лагерь был обнесен деревянными стенами, на которых стояли часовые; с внешней стороны стен по всему периметру было вырублено сотни три ярдов леса, чтобы никто не мог приблизиться к лагерю незамеченным. Посередине лагеря стояли три больших бревенчатых барака, а вдоль северной стены — десять больших палаток, каждая на шесть человек. До Эрика донеслись знакомые звуки, и он взглянул в направлении южной стены, где находились арсенал, шорная мастерская и кухня.
— Фон Даркмур! — окрикнул его стражник, и Эрик понял, что замечтался. Окрик был первым предупреждением; в качестве второго использовалась стрела для битья птиц — с круглым свинцовым наконечником, обтянутым кожей. Попав в руку, такая стрела запросто могла сломать кость. Но обычно она просто сбивала человека с насыпи, и он, обдирая кожу, скатывался вниз, где на него выливал ушат брани сержант де Лонгвиль.
Сейчас де Лонгвиль стоял неподалеку, негромко беседуя о чем-то с капралом по фамилии Фостер. Они то и дело тыкали пальцами в заключенных, тащивших по склону камни.
— Осталось еще две или три ходки, — сказал Ру, проходя мимо Эрика.
В Даркмуре Ру никогда не слыл хорошим работником, но, находясь в лагере неделю, он каким-то образом умудрялся не отставать от остальных. Эрик понимал, что немалую роль в этом играет пища: такой сытной и обильной еды никто из шестерых заключенных никогда в жизни не видел. И если их поднимали с зарей, то и спать они ложились достаточно рано, чтобы успеть хорошо отдохнуть.
Эрик чувствовал, что прежняя сила вернулась к нему — и даже, пожалуй, за последнюю неделю он окреп еще больше. Они с Бигто, как самые сильные, старались брать на себя основную тяжесть работы, но стражники и де Лонгвиль бдительно следили, чтобы каждый заключенный втащил наверх свою долю камней.
Возвращаясь туда, куда щебень вываливали из телег, Эрик увидел, что Робер де Лонгвиль машет рукой, подзывая к себе заключенных. Когда все шестеро выстроились перед ним неровной шеренгой, сержант с дружеской улыбкой на лице поинтересовался:
— Устали?
Заключенные забормотали, что да, они устали, и де Лонгвиль понимающе покивал.
— Готов спорить, — сказал он, — что вы ни разу в жизни так не уставали.
Ответом ему опять было согласное бормотание. Де Лонгвиль покачался с каблуков на носки и вдруг заорал:
— А что вы будете делать, если враг нападет на вас, усталых?
Кто-то внезапно навалился на Эрика сзади, и он упал, а, перекатившись на спину, увидел над собой какого-то человека в черном. Остальные заключенные тоже валялись на земле — кроме Шо Пи, который ловко отпрыгнул в сторону, и вместо него в грязь упал человек, одетый в черное.
— Ого! Как это тебе удалось? — сказал де Лонгвиль.
— Просто я ни на миг не допускаю, что мне ничто не угрожает, сержант, — ответил Шо Пи.
Де Лонгвиль кивнул, вскинув бровь, и с ноткой уважения в голосе сказал:
— Вот такой подход мне по душе. — Он не спеша подошел к Шо Пи. — Вы мудро поступите, — сказал он, обращаясь к остальным, — если будете брать с него пример. — И тут же, без всякого предупреждения, резко ударил Шо Пи по колену.
Но изаланец искусно уклонился и, внезапно взорвавшись серией быстрых движений, покрыл грудь и лицо де Лонгвиля градом ударов; потом он присел и, крутанувшись на месте, подсек ему ноги.
Де Лонгвиль упал; заключенные, уже успевшие подняться, захохотали, но их смех оборвался, когда подбежали стражники с арбалетами и оттеснили Шо Пи от сержанта.
Де Лонгвиль сел, потряс головой, потом вскочил на ноги.
— Вы думаете, это было смешно?
Заключенные молчали.
— Я спросил — вы думаете, что это было смешно?
— Нет, сержант! — дружно прокричали заключенные.
Де Лонгвиль внимательно осмотрел каждого и тихо сказал:
— Сейчас я покажу вам кое-что действительно смешное. — И неожиданно рявкнул:
— Эту кучу камней вы сыпали не туда! — Эрик едва подавил стон, понимая, что за этим последует. — Вы разберете ее и перенесете сюда! — Де Лонгвиль указал на новое место. — А если я потом передумаю, вы перетащите их опять. Ясно?
— Да, сэр! — не задумываясь крикнул Эрик.
— За работу!
Не оглядываясь на остальных, Эрик закинул на плечо мешок и побрел к куче. Но едва он наклонился, чтобы поднять первый камень, его остановил голос де Лонгвиля:
— Сверху вниз, фон Даркмур! Вы должны разобрать ее сверху!
Эрик вздрогнул, но промолчал и начал подниматься по щебню. У него за спиной Билли Гудвин пробормотал:
— Дорого бы я дал, чтобы хоть раз хорошенько врезать этому ублюдку.
Бигго, который шел чуть ниже, на это заметил:
— Ты у нас такой везунчик, что наверняка угодишь ему прямо в сердце и сломаешь ногу, потому что оно у него каменное.
Эрик не смог удержаться от смеха и внезапно осознал, что после смерти Стефана смеется первый раз. В этот момент он поскользнулся и, поднимаясь, проклял тот день, когда неделю назад впервые попал в этот лагерь.
В пяти милях к востоку от Крондора повозка, в которой везли заключенных, свернула с широкого тракта между Крондором и Даркмуром и покатила к югу — но не к Долине Грез и кешийской границе.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151