Его атлетически сложенное загорелое тело буквально заворожило ее. Доплыв до конца бассейна, Майлоу вылез из воды и стал растираться полотенцем.Его движения были так естественны, а обнаженная фигура столь великолепна, что Пейдж, не в силах отвести взгляд, слышала только, как гулко бьется ее сердце, и дышала прерывисто и возбужденно. Неужели женщина может так волноваться, увидев своего любовника? – мелькнула у нее недоуменная мысль.Майлоу повернулся. Пейдж отпрянула назад, выскользнула из бассейна и через весь дом помчалась в свою комнату. Спустя полчаса они встретились в кухне, Пейдж холодно ему улыбнулась.– Я приготовлю завтрак, – сказала она. – Не возражаешь против яичницы?– Отлично, спасибо.Майлоу сел за стол, наблюдая, как Пейдж хлопочет у плиты.– Ты утром не читаешь газету? – спросила она, кинув на него быстрый взгляд.– Тебе не нравится, когда за тобой наблюдают?– Яичница по-французски требует внимания. Отвлекаться нельзя.– А я тебя отвлекаю?Пейдж вспомнила обнаженное тело в бассейне, но ее голос был совершенно спокоен, когда она ответила:– Да.– Что ж, пойду почитаю газету. Не хочу мешать твоим упражнениям в кулинарии.Майлоу действительно не возвращался, пока Пейдж не позвала его.– Знаешь, чем бы мне хотелось сегодня заняться?– Магазины закрыты.– Вот и хорошо. Я не собираюсь ничего покупать. Помнишь, ты обещал мне показать офис компании «Кейн и Чендес»? Я бы хотела туда пойти.– Но сегодня воскресенье, там никого нет.– Знаю. Именно поэтому я и хочу пойти сегодня, чтобы никто на меня не пялился.Майлоу задумчиво посмотрел на нее, потом кивнул:– Хорошо. Пойдем после завтрака.Офис находился в Сити, около Фаррингдон-стрит, в одном из зданий времен короля Георга, переживших реконструкцию. Шаги по мраморным полам отдавались эхом в пустынных коридорах. Стены были отделаны деревянными панелями. Пейдж удивило оборудование кабинетов. На каждом столе стояли самые современные компьютеры и телефоны.– Мы имеем дело с зарубежными рынками, – объяснял Майлоу, – приходится держать постоянную связь с партнерами.– Компания растет?– Да, и очень быстро. Нам повезло, мы вырвались вперед.А как же иначе, подумала Пейдж. Она не могла даже представить себе, что Майлоу может проиграть. По крайней мере, в том, что касается бизнеса. А вот в личных делах, в частности в отношениях с ней, он, похоже, действовал не так успешно. По широкой деревянной лестнице они поднялись на третий этаж. На двери офиса Майлоу была табличка, на которой лаконично значилось «Кейн». Рядом с рабочим кабинетом в офисе имелась комната, напоминавшая гостиную: вокруг низкого кофейного столика стояли банкетки, рядом – бар и большой обеденный стол. По словам Майлоу, здесь принимали клиентов. Из гостиной они перешли в зал заседаний совета директоров – красивую комнату с огромным овальным столом, стульями вокруг него и хрустальной люстрой. Стены зала украшали портреты представителей прошлых поколений обоих семейств.Вернувшись в рабочий кабинет, Майлоу подошел к картине в позолоченной раме. Пейдж узнала пейзаж Моне.– Это подлинник? – осторожно спросила она.– Конечно, – ответил он и на минуту замолчал. – Думаю, сейчас подходящий момент, чтобы отдать то, что по праву принадлежит тебе.Майлоу отодвинул картину. За ней оказался сейф. Он набрал код, открыл дверцу и вынул небольшую коробочку.У Пейдж перехватило дыхание. В коробочке лежало кольцо с огромным бриллиантом изумительной красоты. Она медленно подняла взгляд на мужчину, с которым когда-то была помолвлена. Майлоу прочел невысказанный вопрос в ее глазах и первым прервал молчание:– Это твое обручальное кольцо.– Оно… очень красивое. – Она посмотрела на кольцо на левой руке, которое Жан-Луи купил ей в Париже в антикварном магазине: опал, окруженный мелкими бриллиантиками. – Но теперь – вот мое обручальное кольцо.– Конечно, – согласился Майлоу. – Но это все еще принадлежит тебе.– Откуда оно у тебя? Я его вернула?Майлоу криво усмехнулся.– Не волнуйся. Никаких сцен не было. Ты не швыряла мне его в лицо. Кольцо нашли в твоей машине, в отделении для перчаток. Полиция передала все вещи, которые нашли в машине, твоей бабушке, а она отдала кольцо мне.– Она правильно поступила, – поспешно сказала Пейдж, пряча за спину левую руку. – Думаю, оно должно быть у тебя.Майлоу попытался надеть кольцо себе на левый мизинец и с иронией произнес:– Не мой размер.Улыбаясь, Пейдж взяла кольцо, положила его в коробочку, потом поставила ее в сейф.– Может быть, когда-нибудь ты найдешь ему применение.– Каким образом?– Не знаю.– Это кольцо – знак твоего согласия выйти за меня замуж. Я никогда не смогу отдать его другой женщине.– Я вовсе не это имела в виду.– А что же?Пейдж почувствовала, как ее охватывает раздражение.– Почему бы тебе не вернуть его в магазин? Продать? Пожертвовать? Оно твое, не мое. Может быть, никогда и не было моим.– Было. Ты видела его на фотографиях, которые я показывал в Париже.– Мне не стоило его надевать.Майлоу нахмурился и хотел что-то сказать, но Пейдж уже отвернулась:– Пойдем, ты мне еще не все показал.– Это кабинет твоего деда, – сказал Майлоу, подойдя к двери с табличкой «Чендес».Казалось, здесь был совсем другой мир. Кабинет сохранили таким, каким он был при жизни владельца. Ни компьютера, ни телефона с факсом. Огромный письменный стол красного дерева, столешница вся в чернильных пятнах. Сколько тысяч писем было на нем написано! Здесь же на столе стояли фотографии двух молодых очаровательных женщин. В одной из женщин, той, что была на черно-белой фотографии и с прической по послевоенной моде, Пейдж с удивлением узнала бабушку.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33