Однако не за горами времена,
когда вся страна инков Тауантинсуйю будет преобразована силой послушания
народа и крепкой волей Верховного Инки. Тогда к единству добавится мощь и
инки отправятся в те далекие края, откуда прибыл когда-то Кон-Тики, а затем
инка-фюрер Мартин Борман - к звезде по имени "Третий Рейх", чтобы очистить
ее от скверны.
Нашей команде удалось разгромить в чистом поле неподалеку от столицы Куско
войско противника, в котором отборные отряды врага, уаранку и "орлов",
оснащенные танками и фауст-патронами, были поддержаны толпами ополченцев,
швыряющих бутылки с "коктейлем Молотова". Однако уже тогда было замечено,
что пули не всегда производят должное воздействие, "залипают", словно
опасаются амулетов и заклинаний, декламируемых жрецами.
То ли черт, то ли Супайпа дернул команду решиться на вторжение в город. На
узких улочках бронемашины оказались под перекрестным обстрелом и были
подожжены. Пять человек отдали концы и их души полетели обратно, в родной
мир. Нина Леви-Чивитта, ее шофер-телохранитель, также Гарик Арутюнян и
Кукин угодили в плен, а оставшиеся спустились в дренажные каналы, выбрались
вместе со всяким мусором за пределы города и подались в горы.
Теперь же им приходится пробавляться то охотой, то чистым разбоем, и ждать
нападения спецназа Верховного Инки.
Вот такая воистину херовая история.
Хорошо, что у ребят имелся запас кофейного порошка и зеленого горошка в
банках. Правда, и мне пришлось распрощаться с исключительными правами на
засахаренные фрукты, мед и хмельную чичу, которыми снабдил в путь-дорогу
заботливый Верховный Инка.
Однако, в моем неприкосновенном для других запасе осталось несколько
мешочков с кокой-кукой, о чем я предпочитал не сообщать, чтобы не
возбуждать зависть. Ведь благодаря этим листочкам меня частенько навещала
расслабляющая дама-ягуар.
Кока за щекой была плюсом, а минусом являлось то, что мне никак не
удавалось подначить своих недоверчивых сотоварищей на крупную вылазку, на
разведку боем, пока у нас оставались хоть какие-то боеприпасы. Однако, надо
было признать, что команда худо-бедно приспособилась для дикого житья.
Знала, как подстеречь задумавшегося оленя, как вычислить квартиру медведя и
чем можно полакомится в мире насекомых и червей.
Вожаками считались Коковцов, Кузьмин и перуанец Альварес. Витя Кузьмин
казался самым резким из них и его удалось бы сгоношить на что-нибудь
отчаянное. Грегорио Альварес же выглядел весьма умеренным синьором. Ну, а
Коковцов вообще был приспособлен только для лежания на печи.
Мы бродили по склонам, которые вели прямо в протяженную долину, уже
известную мне Урубамбу, где было полно жилья и жратвы, но эти лохи
предпочитали ночевать на деревьях. В этом духе и продолжалось бы, кабы меня
не разбил радикулит, в просторечии, люмбаго. В то утро мы удачно
поохотились, подстрелили двух олешек, одного лично кокнул я, просидев в
засаде около горной речушки часа с три. Нахолодил поясницу. А еще половину
моей добычи дали тащить мне самому, как менее навьюченному. Однако
полуразвитая мускулатура не выдержала нагрузки и передала ее на костяк.
Позвонки сплющились и сдавили межпозвоночные диски, заодно и простуженные
нервные окончания, те стали трезвонить в болевые центры. Все было
справедливо, однако я стал выламываться из колонны и отставать. Если
точнее, я пытался кое-как ковылять с помощью посоха. Но в какой-то момент
понял, что безнадежно затерялся. Товарищи не заметили этого или вернее,
предпочли не замечать. Оставалось только сесть на мшистый камень и сунуть
за щеку несколько листиков коки.
И тут снова подступило то, что не наблюдалось последние две недели горных
скитаний. Две недели я был просто отпрыском цивилизации, случайно
оказавшимся в диком лесу. Две недели я шастал, где попало и стрелял какую
угодно дичь, не думая о демонах-хранителях и тотемных духах. Сейчас же я
смог легко вспомнить, что мне сделана неслабая прививка древней шизофрении.
Вначале ненадолго возникла женщина-ягуар, но выглядела она недовольной.
Затем вместо нее появился тот самый олень, которого я недавно кокнул, не
спрося разрешения у Духа Оленей, у лесных и горных демонов. Олень выглядел
ни живым не мертвым, глаза его были неподвижны, однако тело слегка дрожало,
а потом изо рта стала выползать змея. Должно быть, недовольная душа
животного потянулась ко мне, собираясь наказать. Ну, что тут попишешь, не
глотать же седуксен. Я, ощущая жуть от нарушения всех и всяческих запретов,
стал раскисать. Однако тут заработал мой позвоночник, как ось... вокруг
него закружились вихри, которые крупным планом представали в виде
серебристых нитей эктоплазмы. Они сплетались, стягивались, обвивались
вокруг позвоночника, а в итоге я заметил возле своей лица голову очередной
змеи. Моей личной змеи! Она могла выползти только из меня. Я даже ощущал,
как она движется вдоль моего спинного хребта.
Немного затошнило. А еще больше я растерялся, потому что не знал,
радоваться ли с криками "ура", или горевать, не мог сообразить, что
предпримет так называемая "моя" змея, не говоря уж о том гаде, который
выползал из невинно убиенного животного. Мой аспид поступил правильно,
кинулся на змею оленя и мигом заглотил ее. Я видел как перекатываются
челюсти змеи-победительницы, как работают ее глотка и пищевод, как от
побежденного гада остается только шевелящийся хвостик. Вот так зараза - я
выплюнул коку из-за щеки. Змеи тут же исчезли. Но послышались другие
шорохи.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88