- День твой на всякую околесицу потрачен. Ну, Бог с тобой, ступай. Устин, садись писать. А вы докладывайте.
- Как и ожидалось, девица прихватила немало добра, и в том числе занятных две вещицы, о них старуха более всего сокрушается, - передав сперва словесно всю обстановку в спальне, сказал Левушка. - Первая вещица приметная - табакерка парижской работы, с эмалью и бриллиантами. Вот так - картинка, расписная эмаль, яблоки с виноградом на подносе, а так, под ней, посередке - немалый солитер. Цена ему такова, что деревню с тремя сотнями душ купить можно - коли княжна не врет.
Он изобразил пальцем по ладони величину и форму табакерки, расположение бриллианта.
- Еще?
- Игольнички золотые, мушечницы, всякая девичья мелочь, что у нее в комнате хранилась. А вот табакерку как-то очень ловко у княжны утянула. И еще брошь - тоже приметную, более двух вершков в высоту. Букет - лилии из серебра, жемчуга и бриллиантов. Тоже с особинкой - там один ряд очень редких и дорогих жемчужин выложен. Голубоватые с некоторой прозеленью.
- Занятные вещицы хранятся у княжны, - молвил Архаров.
- А вот тебе загадка. Там же, где табакерка и брошь, часы лежали, тоже не дешевые, так их не тронула.
- Откуда вещицы, не спрашивал?
- Спрашивал - так врет же. Сказывает - от родителей достались. А я же знаю - новомодная парижская работа, во всех французских лавках теперь табакерки с расписными эмалями имеются, хотя без бриллиантов.
- Дальше.
- Федор, говори, - велел Левушка, явно держа в мыслях чем-то поразить Архарова. - Мне про женихов рассказывать не пожелала, уперлась - не хочет доброе имя воспитанницы порочить.
- Куда уж дальше… - буркнул Архаров.
- А Федору в людской рассказали!
Архаров повернулся к подчиненному и внимательно на него посмотрел.
- Сватались четверо. Бухвостов, Голятовский, Репьев и Фомин! - отрапортовал Федька. - Всем - отказ.
- Фомин, Николаша! - воскликнул Левушка. - Вот кто нам нужен! Ты что, не понял? Это же Измайловского полка поручик Фомин!
- Петр, что ли? - уточнил Архаров. - А то у них, помнится, еще другой был.
- Ну да, Фомин-второй. А другого я не помню! А этот - точно второй! Петр, измайловец - так, Федя? Так тебе сказали? Он в Измайловского полка бригаде был, когда на чуму нас посылали!
Архаров чуть не хлопнул себя по лбу - точно!
- Вот ему нужно написать. И с губернаторской почтой курьером письмо отправить! - выкрикивал Левушка, безмерно довольный, что напал хоть на какой-то след.
- А также сыскать остальных троих.
- Остальные-то, наверно, здешние, а Фомин - НАШ! - со значением сказал Левушка.
Архаров понял - московские женихи, получившие от ворот поворот, будут или отбояриваться от дотошных полицейских, или врать, возводя на девицу и ее родню всякие поклепы. Ну их, и с их враньем вместе… А гвардеец Фомин скажет правду.
- Устин! Диктовать буду, - сказал Архаров. - Тучков, помогай.
- Милостивый государь Петр… - Левушка задумался. - Слушай, Николаша, а как его по батюшке?
- Да кто ж это знает? - удивился Архаров. Среди офицеров было принято звать друг друга по фамилиям или же прозвищам. Имена - и те не больно были в ходу.
- Устин, погоди… пусть это будет черновик… Стало быть, записывай вопросы. Когда вы изволили свататься к девице Варваре… - тут Левушка замолчал и покраснел.
- Ну, что еще? - спросил Архаров.
- Фамилию-то ее мне так и не назвали, - признался Левушка.
- Пухова ее фамилия, - сказал Федька.
Левушка нехорошо на него глянул - мог бы и сообщить, пока ехали в карете.
- К Варваре Пуховой. И по какой причине сватовство не состоялось. И что вам известно о намерениях княжны Шестуновой в отношении ее воспитанницы девицы Пуховой, - как ни в чем не бывало продолжал вместо него диктовать Архаров.
- Глупо все это! - воскликнул Левушка. - Ведь не ответит! Иначе писать надобно!
- Как иначе? - спросил Архаров.
- Не знаю!
Левушка от расстройства чувств вдруг покраснел и выскочил за дверь.
Он не хотел позориться перед старшим товарищем.
- Ваша милость, Николай Петрович, а может, не надо писать? - осторожно спросил Федька. - Мы же еще доктора не допросили. А обещался важное рассказать. Стоит в доме Флейшмана, что в Колымажной. И еще. Волосья у них француз чешет, хозяйке, воспитаннице и еще двум дамам, что там у них гостят. Нанялся недавно. Дворне что-то не полюбился - всюду нос сует. А подружился с лакеем Павлушкой. И тот Павлушка летом спит в каморке при сенях, где зимой гости шубы оставляют, ему позволено.
- Так прямо тебе все выболтали? - не поверил Архаров.
- Так его же, того Павлушку, прямо при мне делить принялись! Девки чуть друг другу в волосья не вцепились, как стали перечислять, кто да когда к нему в каморку ночью бегал! Но это не я - это само вышло, - честно признался Федька.
- Найди Тучкова, возьмите мою карету, поезжайте - может, тот доктор уже объявился, - велел Архаров.
Федька и Левушка дважды побывали у доктора Ремизова, но все без толку. Он основательно застрял у старой княжны. Наконец записочку оставили - и оказалось потом, что делать этого не следовало.


* * *

Продиктовав вкратце Устину то, что выведал в доме у княжны, и оставив с Устином Федьку, Левушка исчез - понесся-таки по родне. И даже не вернулся ночевать - до такой степени загулял. А Архарову в тот вечер было не до поиска беглых девиц - очередной пожар потребовал его вмешательства.
Пожарное дело тоже входило в круг обязанностей полицмейстера. Москва издавна терпела от огня, но тушить его училась с большими сложностями. Сперва это делалось силами обывателей, которые не столько спасали имущество из горящих домов, сколько грабили.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21