— Нет, — возразила я, — это моя вина.
— Может быть, вызвать доктора?
— Нет, нет... такое со мной уже бывало. Все будет в порядке, только через пару часов нога раздуется, как воздушный шар.
— Тогда, может быть, все-таки доктора...
— Нет. Вы можете помочь мне в другом — добраться до дома.
— Да, конечно, конечно...
— Тогда не будете ли вы столь любезны найти такси, и пусть оно ждет у входа.
— Потом я приду и помогу вам спуститься...
— Нет, — раздраженно сказала я, — Разве вы не слышите, что я прошу? Какое-то время я буду еще в состоянии передвигаться сама. Найдите такси и ждите меня в нем. Я спущусь через минуту.
— Хорошо.
— И еще. Я очень прошу вас никому об этом не говорить. Если мистер Белл прослышит про мои неполноценные лодыжки... он... он немедленно уволит меня...а для меня это будет означать нищету. И поторопитесь... Не останавливайтесь для посторонних разговоров.
— Конечно.
Он поспешно вышел. Поднявшись, я подошла к двери студии. Услышав, как открылась, а затем задвинулась дверца лифта, я схватила пальто и осторожно прошла в приемную. Осторожность оказалась излишней — комната была пуста. Спустя двадцать минут или, иными словами, без двадцати пяти четыре, я, прихрамывая, входила в нашу квартиру. Мистер Толли поддерживал меня за локоть. Я позволила ему проводить меня в спальню, где присела на край постели.
— Если вам не трудно, — попросила я, — достаньте мне домашние туфли... Они там, во встроенном шкафу.
— Конечно, конечно.
Он открыл дверцу шкафа и наклонился, чтобы, отыскать туфли, которые, между прочим, находились под моей кроватью. Стремительно, бесшумно, так же предательски, как самка шакала, борющаяся за своего самца, я очутилась за спиной Ральфа. Собрав все силы, я толкнула его в спину, и он опрокинулся в шкаф. Я захлопнула дверцу и заперла ее на ключ.
Внутри шкафа Ральф Толли яростно молотил кулаками.
— Мистер Толли, — окликнула я его, — послушайте меня. Я выпущу вас сразу же, как только смогу.
Яростные удары продолжались, сопровождаемые теперь неистовыми воплями.
— Мистер Толли, — просительным тоном сказала я, — вы сами создаете для себя проблемы...
Он заколотил еще сильнее, заорал еще громче.
— Если вы себя так ведете, — крикнула я, — если не хотите прислушаться к голосу разума...
Оставив его, я поспешно вышла из квартиры. Часы над лифтом в здании школы танцев «Кресент» показывали без семнадцати минут четыре. В кабине лифта я оказалась единственным пассажиром. Опершись о стенку кабины, я размышляла, чем объясню свое отсутствие, если Леон такое объяснение потребует. Но я никак не могла сосредоточиться. Я была в состоянии думать только о Стиве... оставшихся семнадцати минутах... о том, как идут у него дела... где он сейчас. Неожидан-
но до моего сознания дошло, что ко мне обращается мальчик-лифтер.
— Извините? — произнесла я.
— Он добрался еще до одной.
— Кто? До кого добрался?
— Минуту назад я слышал об этом по радио. В новостях. «Танцор» ударил еще раз!
— Что?!
— Да. Снова. Убил ее, а тело спрятал.
— Кого... Кого же он убил на этот раз?
— Нового школьного инструктора... Хэстер Фрост.
— Хэстер Фрост? — Я закрыла лицо. — Нет, только не Хэстер!
— Ее. Вы с ней знакомы? Я кивнула.
— Она была моей близкой подругой. Как же это случилось? Он заманил ее на свидание куда-то на Третью авеню. Один парень по имени Уэнделл Кипп видел их вместе. Он попытался вмешаться, но «танцор» затащил Хэстер на крышу. Больше ее никто не видел.
— Бедняга Хэстер.
— Полиция, — сообщил лифтер, — ищет тело.
— Когда они в конечном счете найдут его, — сказала я, — оно будет изуродовано.
— Угу, — подтвердил лифтер, — изуродовано до неузнаваемости.
Дверь лифта открылась. Леон Уэбб сидела за своим рабочим столом. Ее голова склонилась над пишущей машинкой. Существовала вероятность того, что она меня не заметит. Если, конечно, я не потревожу ее. Представившимся мне шансом я удачно воспользовалась. Мне удалось незаметно пройти через приемную и добраться до «Студии К». Для Хэстер Фрост это будет самое безопасное место, когда весть о ее трагической кончине достигнет
школы. На часах было без двенадцати четыре.
Время, отведенное Стиву, подходило к концу. Он уже использовал имевшиеся в его распоряжении два с лишним часа. За это время с помощью магнитофонной пленки он должен был разгадать тайну убийства Аниты. Его интересовали только записи, касающиеся Стабби, причем лишь определенная их часть. В них содержалась какая-то информация, вселившая в него надежду на то, что она является ключом ко всему делу. Я напрягла свой мозг, пытаясь припомнить каждое слово разговора, интонацию голосов.
— Давай, давай, Стабби, говори... не хочу говорить... ты убил Уолтера... оказал миру услугу...
После этих слов Стив просил меня уменьшить звук, сказал, что все слова сливаются друг с другом. Но повторного прослушивания этой части записи ему не требовалось. Его особенно интересовал конец пленки. Я шагала взад и вперед вдоль зеркальных стен, стараясь вспомнить, какими словами заканчивалась запись.
Анита говорила вкрадчивым шепотом: ... Как ловко с твоей стороны, Стабби... прошлым августом... а полиция все думает, что это несчастный случай... Голос Стабби прорывался через ее шепот, его речь становилась все бессвязнее: ... Устал... так устал... золотая медаль... Затем снова просящий голос Аниты:.. Подожди, Стабби, не вались на меня. И потом с нескрываемым отвращением: ... Черт тебя побери, Стабби...
Больше на пленке голоса Стабби слышно не было — позвонил телефон, Анита сняла трубку... Алло... вам того же... кто это... один момент... На этом запись обрывалась.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48