Взяв ведро с крышкой, я отправился в темный конец пещеры и облегчился. Изучив содержимое ведра, я не нашел в нем признаков крови и поделился радостной вестью с Мэт.— Можно сказать, я совсем поправился, Халукским инженерам-генетикам повезло: им достанется здоровый объект для развлечений.Я зашагал по пещере взад-вперед. Пол под ногами был холодный, как лед. В двери, сделанной из сверхпрочного пластикового сплава и надежно вмонтированной в камень, не было ни единой щелки.Следующим моим подвигом стала довольно глупая попытка вскарабкаться по неровной стене над койкой, чтобы найти какой-нибудь выход наверху. Я умудрился забраться почти на четыре метра, цепляясь за каждый выступ и каждую трещину.Дальше стена стала скользкой, как банановая кожура, и я сполз вниз — побежденный, с поломанными ногтями и содранной кожей на пальцах.— Побег века накрылся.— Я могла бы тебя предупредить, — хихикнула Мэт, — но тебе полезно немного размяться.— Насколько я понимаю, они забрали пульт с твоего комбинезона?Я поднял комбинезон — помятый и грязный, однако целый. Шлема не было. Хотя приборы, поддерживающие жизнеобеспечение организма, нам здесь ни к чему.— Ремень пропал, когда охранники приволокли меня сюда.И мой ранец тоже. Не помню, чтобы они его забрали, но это вполне возможно.— Да уж, — мрачно откликнулся я.— Я стучала в пол и стены, надеясь, что Айвор услышит и ответит мне. Но все напрасно. Ты не знаешь, куда его заперли?— Мэт… — сказал я, взяв ее за руку.Она сразу вся напряглась.— Нет!— После схватки Элгар с подручными отвезли нас в большую пещеру. Он велел им запереть тебя, а Айвора бросить в подземный отстойник. Утопить.Мэт заплакала. Я молча прижал ее к себе, укрыв нас обоих одеялом. Когда она перестала плакать и вытерла рубашкой глаза, я поднял ее голову и нежно поцеловал в губы.Рот ее на миг приоткрылся, и я дотронулся языком до кончика ее языка. Мэт чуть отодвинулась, но осталась в моих объятиях.— Странно, — сказал я. — Когда человеку совсем паршиво, почему-то хочется думать о приятном.— Да, странно.Она сидела не шевелясь. Я погладил ее по голове и впервые за долгое время почувствовал, что возвращаюсь к жизни.Похоже, я недооценил халукского врача с его пособием по починке людей. Он великолепно справился с задачей — хотя» похоже, толку от этого будет мало.— Адик, — тихо произнесла Мэт. — Мы как-то с самого начала взяли неверный тон. Мне очень жаль. Честное слово!— Да?То ли мне показалось, то ли я и впрямь услышал в ее голосе теплые нотки.— Я хотела сказать… Я пала жертвой предубеждения. Возможно, ты вовсе не совершал тех преступлений, в которых Тебя обвиняли.— Неужели? — отозвался я — быть может, чуточку резко.— Ты ни разу не рассказывал мне… Но я сама не желала тебя слушать.— Комиссар Грегуар! Я рассказывал об этом в суде три года назад. И проиграл.— Расскажи мне!— Нет. Это печальная история, а мне хочется думать о приятном.— Ты думаешь об этом с той самой минуты, когда мы встретились.— Не стану отрицать. Когда ты вошла в конференц-зал «Оплота», твои ojos negros у piel canela сразили меня наповал.— А что это значит?— Черные очи и кожа цвета корицы.Я рассказал ей о песне Ната Коула, и она заставила меня спеть ее. Мы оба так и прыснули со смеху, когда я изобразил распевающего (довольно фальшиво) серенады caballero Рыцаря (исп. ).

в каменной тюремной пещере под инопланетными джунглями в четырнадцати тысячах световых лет от старой доброй Мексики.Мэт снова взяла меня за руку. Ладошка у нее была холодная и мозолистая. Я поднял ее и перецеловал все костяшки, одну за другой.Она не отпрянула, когда я дотронулся до ее груди.— Адик…— Я понимаю. Возможно — я повторяю! — возможно, ты уже не считаешь меня продажным копом. И тем не менее я изгой и бродяга. А также беспечный авантюрист, который возомнил себя командиром отряда бойскаутов, хотя у него нет для этого ни навыков, ни способностей. Мимо, Айвор и Боб погибли по моей вине, и мы с тобой тоже скоро отправимся в мир иной. Поэтому я пойму, если ты…— Заткнись, ради Бога! — сказала она и начала снимать с меня одежду. * * * К нам с Мэт довольно долго никто не заходил, и это должно было насторожить нас. Но мы слишком погрузились в приятные мысли — и занятия.Наше первое соитие было лихорадочно быстрым. Мы просто хотели забыться в сексе. Позже, удовлетворив первый порыв, мы начали изучать друг друга — не спеша, изобретательно и с наслаждением. Никто из нас не говорил о любви, но мы оба нашли убежище от боли и страха. После второго потрясающего оргазма мы утомились и задремали.Проснувшись, мы продолжали молча лежать. Разговаривать не хотелось. Прошлое не имело значения, а беспокоиться о будущем было бессмысленно. Мы снова подкрепились, а затем довели друг друга до полного физического изнеможения — и даже переохлаждения, когда угас сексуальный пожар. Мы оделись и опять погрузились в сонное забытье, обнявшись на узком матрасе. До чего же уютно ее тело прижималось к моему!..Нас почти сразу разбудил звук открывающегося дверного замка. Мы вскочили, уверенные, что это Бронсон Элгар пришел возвестить нашу судьбу.Но когда дверь открылась, на пороге оказалась ученый Милик.Она вошла в камеру и протянула мне объемистый узел.— Здесь одежда потеплее. Переоденьтесь, только, ради Бога, поскорее.Линялые синие джинсы, поношенный свитер и старые кроссовки были явно с чужого плеча. Я бросил их на пол.— Зачем утруждаться? — рявкнул я. — Вы же все равно меня убьете или разденете и сунете в дистатическую камеру.— Ситуация изменилась, — сказала ученый Милик. — Коренным образом.Дверь за ней была полуоткрыта, но я не видел охранников в коридоре — а стало быть, они тоже не могли меня видеть.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106