Так кто же все-таки будет завхозом?
– Лучше назвать комендантом, товарищ секретарь, – сказал подполковник.
– Ладно, пусть будет комендант. Так кто же?
Куприянов вспомнил о своем ассистенте.
– Широков Петр Аркадьевич, – сказал он.
– Давайте его сюда.
Куприянов обратился к корреспондентам и попросил их разбудить членов экспедиции.
– Когда улетят самолеты, – сказал он Козловскому, – мы потеряем возможность радиосвязи с Москвой.
– С нами передвижная радиостанция, – ответил секретарь.
Участники экспедиции один за другим подходили к ним. Куприянов называл их фамилии, и Козловский со всеми здоровался за руку.
Два самолета, поднявшиеся в воздух, чтобы остановить жителей Золотухино, вернулись обратно, и старший лейтенант доложил Куприянову, что задание выполнено.
– Полк уже на дороге, – сказал он. – К кораблю никто не подойдет.
– От любопытных вам не будет отбоя, – сказал Козловский – Все жители Курска, Золотухино, Свободы, Фатежа, Щигров побывают здесь. Да из Орла будут приезжать. И из других мест. Придется построить тут полустанок. А это вы, товарищ Широков? – сказал он, когда Куприянов представил ему молодого ассистента. – Вы назначены комендантом лагеря. Самый лагерь мы вам построим, а вам надо позаботиться об остальном. Охрана, пропускной режим, – говорил он, не обращая внимания на ошеломленный вид Широкова, – распорядок дня, размещение членов экспедиции. Кухни и продукты на машинах. Повара тоже. Вы кто по специальности?
– Врач. Кандидат медицинских наук.
– Очень хорошо! Удачный выбор, – кивнул секретарь Куприянову. – Прежде всего позаботьтесь о питании. Уверен, что все ходят голодные. Василий Семенович, – обратился он к одному из своих спутников, – помогите молодому человеку на первых порах. Он скоро освоится. А вы, – обратился он к другому, – освободите все легковые машины для научных работников. До места лагеря поедете на грузовых.
– Зачем же? – сказал Куприянов. – Мы отлично доедем на чем угодно. Тут недалеко.
– Мы хозяева, вы гости, а гость хозяину не указчик. Машины не могут переехать через насыпь железной дороги, переезд же находится в шести километрах отсюда. Так что не так уж близко. Молодежь, вроде вашего коменданта, поедет на грузовиках, остальные – на легковых. У нас всего-то пять легковых машин.
Военные самолеты уже улетели, а те, которые привезли экспедицию, разворачивались на старт. Штурман флагманского самолета подошел к Куприянову и от имени личного состава эскадрильи пожелал ему удачи.
– Прощайте, голубчик! – сказал профессор. – Большое вам спасибо!
– Передайте привет Москве, – сказал Козловский.
Двухмоторные серебристые красавцы один за другим поднялись в воздух и, сделав круг над аэродромом, влетели на север. Поле опустело.
– Первый этап вашей экспедиции закончен, – сказал Козловский.

* * *

Машины медленно продвигались по узкой и извилистой проселочной дороге между двумя высокими стенами созревающей пшеницы. Тяжелые колосья бились о борта, и позади колонны дорога была усеяна сочными, крупными зернами.
– Каков урожай? А? Вы только посмотрите на эту красоту! – говорил Козловский.
Широким жестом он показывал на бесконечные просторы колхозных полей.
– Это колхоз-миллионер «Путь к коммунизму». В нем одних только Героев Социалистического Труда восемнадцать человек.
Машину отчаянно качало на ухабах и колдобинах Куприянов, Штерн и Ляо Сен поминутно валились друг на друга и потому не могли с должным энтузиазмом отнестись к словам секретаря обкома.
– Этому колхозу-миллионеру следовало бы хоть дорогу починить, – сердито говорил Штерн.
Козловский весело рассмеялся.
– Назвался груздем, – сказал он, – полезай в кузов! Ваш корабль мог опуститься в таком месте, где дорог вообще нет. Скажите спасибо, что едете в машине, а не идете пешком.
– Чем так трястись, лучше… о черт! – выругался Штерн, когда при очередном толчке Куприянов и Ляо Сен одновременно навалились на него.
– Здесь автомашины не ходят, – сказал шофер. – Тут есть другая дорога, параллельная этой.
– Так почему же поехали именно по этой?
– Потому что космический корабль опустился как раз на эту дорогу, – ответил Козловский. – Она нас прямо к нему выведет.
Пшеничному полю не было конца. Автомобили, как лодки, плыли по желтым волнам.
– Хорошо, что хоть здесь посевы не пострадали, – сказал Козловский.
– Ближе к городу совершенно уничтожено свыше тысячи га.
В его голосе прозвучала такая искренняя грусть, как будто он сам был председателем того колхоза, которому принадлежали погибшие посевы.
Внезапно, вслед за крутым поворотам, желтые стены раздвинулись и словно разбежались в обе стороны, открыв взору широкий простор равнины. Прямо впереди, в километре расстояния, четко вырисовывался на фоне неба исполинский белый шар, с едва заметной голубизной, ярко освещенный солнцем. Непонятным и загадочным выглядел он среди этой обычной русской равнины.
Шофер остановил машину.
– Мм-да! – сказал Козловский после нескольких минут молчания.
Сзади послышались нетерпеливые гудки.
– Ну, ладно, поехали! – секретарь обкома с шумом выдохнул воздух и покачал головой. – Такое только во сне может присниться.
Одна за другой выходили машины из моря пшеницы, и каждая, словно в изумлении, останавливалась на несколько секунд. Люди молча смотрели на шар, потом переводили глаза на засеянные поля, словно хотели убедиться, что родная природа по-прежнему окружает их.
Белый шар был реальной действительностью, но каждый невольно задавал себе вопрос, – не во сне ли он видит эту картину?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80