— Дело в том, что я работал на «Темптрисс» сменным инженером. — Я проигнорировал ругательство и непроизвольно сжавшиеся кулаки Вайленда. Вы с генералом думали, что видели меня на борту того гаванского спасательного судна, но вы не могли видеть меня там, хотя я работал на эту фирму. Пять недель я провел на «Темптрисс», а покинув яхту, перекрасил волосы в этот дурацкий цвет, сделал пластическую операцию, в результате которой у меня появился шрам, и симулировал хромоту. Но ты был не очень-то наблюдателен, Вайленд, — даже несмотря на этот маскарад, ты должен был узнать меня.Итак, вы нашли сокровище, но не могли достать его. Любой, кто стал бы использовать водолазные колокола и все эти сложные подъемные механизмы, необходимые для работ такого рода, сразу же накинул бы себе петлю на шею.Затем кому-то в голову пришла другая — великолепная — идея. Держу пари, она пришла в голову нашему утонувшему другу — инженеру Брайсону. Он прочитал об испытаниях батискафов, которые проводились в Вест-Индии, и пришел к выводу о необходимости использовать батискаф в сочетании с платформой.Воздух в обсервационной камере стал почти нормальным. И хотя было еще довольно душно и жарко, кислорода уже хватало, и дышать было легко.Бодрость и храбрость возвращались к Ройалу и Вайленду.— Итак, как вы видите, каждому приходили в голову великолепные идеи, — продолжал я. — Но самая блестящая — та, что привела вас к концу пути, возникла у Яблонски. Именно он предложил, что было бы весьма благородно и полезно для нас предоставить вам батискаф.Вайленд гнусно выругался, посмотрел на Ройала, а потом опять на меня:— Значит...— Все было подстроено, — сказал я устало. Все это не доставляло мне удовольствия. — ВМС Франции и Великобритании проводили испытания этого батискафа в Лионском заливе, но охотно согласились продолжить испытания здесь. Мы добились, чтобы пресса подробно освещала испытания, регулярно писала о достоинствах батискафов, так чтобы даже самый большой идиот смог понять, насколько хорош батискаф для тайного извлечения сокровища со дна морского. Мы были уверены, что вы клюнете, — это лишь дело времени. И вы клюнули. Мы оставили батискаф в прекрасном уединенном месте. Но до этого я испортил его так основательно, что никто, кроме специалиста-электрика, который принимал участие в его разработке, и меня, не смог бы заставить его двигаться. Вам потребовался человек, который смог бы привести его в порядок, верно, Вайленд? Разве не счастливое совпадение, что в нужное время появился я? Кстати, интересно, что скажут наши друзья — буровой мастер и инженер-нефтяник, когда узнают, что почти три месяца они бурили скважину в нескольких милях от того места, которое рекомендовали геологи?Думаю, что это ты и Брайсон исправили навигационные отметки на карте, чтобы приблизиться к сокровищу на кратчайшее расстояние и на многие мили уйти в сторону от нефтеносного пласта. При теперешних темпах они добурятся до Индийского океана, но нефти не найдут.— Тебе не удастся уйти со всем этим, — сказал Вайленд. — Боже мой, ты не...— Заткнись! — грубо прервал его я. — Заткнись, или я нажму на эту кнопку, поверну этот выключатель, и вы оба на четвереньках будете умолять сохранить вам жизнь, как это было пять минут назад.Если бы они могли убить меня, увидеть бьющимся в агонии, то слезы радости покатились бы по их щекам. Никто и никогда не говорил с ними подобным образом, и они не знали, что ответить, не знали, что делать — их жизнь все еще находилась в моих руках. Но через некоторое время Вайленд, облокотясь на спинку стула, улыбнулся — он снова обрел способность думать.— Полагаю, Толбот, ты обдумал план выдачи нас властям? Я не ошибаюсь?— он ждал ответа и, не дождавшись, продолжил:— Если так, я изменю свою точку зрения на происходящее. Для такого сообразительного полицейского, Толбот, ты оказался слепым в одном вопросе. Я уверен, что тебе не хотелось бы брать на себя ответственность за смерть двух невинных людей, Толбот?— Что ты хочешь этим сказать? — медленно спросил я.— Я говорю о генерале, Толбот, — Вайленд посмотрел на Ройала, и теперь в его взгляде не было страха, только торжество. — Генерале Блэре Рутвене, его жене и младшей дочери. Понял, о чем я?— Какое отношение имеет жена генерала?..— Боже мой! А я подумал уже было, что ты поймал нас! — На лице Вайленда было ясно написано облегчение. — Ты дурак, Толбот! Ты слепой дурак! Генерал! Ты когда-нибудь пытался понять, как нам удалось заставить его работать с нами? Тебя никогда не удивляло, почему такой человек, как он, позволил нам воспользоваться его яхтой, платформой и всем, что мы захотим? Никогда, Толбот? Никогда?— Ну, я думал...— Он думал! — ухмыльнулся он. — Ты дурак. Старик Рутвен вынужден помогать нам, хочет он этого или нет. Он помогал нам, ибо знал, что жизнь его жены и младшей дочери зависит от нас.— Его жены и младшей дочери? Но... но они же официально разведены, разве нет? Генерал и его жена, я имею в виду... Я читал об этом...— Естественно, ты читал об этом, — Вайленд, когда страх улетучился, почти развеселился. — И миллионы других тоже читали. Генерал постарался, чтобы эта история получила широкую огласку. Было бы очень плохо, если бы этого не случилось. Они заложники, Толбот, и находятся в надежном месте, где и пробудут до тех пор, пока мы не закончим наши дела здесь.— Вы... похитили их?— Наконец-то до тебя дошло, — Вайленд усмехнулся, — да, мы их похитили.— Ты и Ройал?— Я и Ройал.— Ты признаешься в этом? Похищение — тяжкое преступление по федеральному законодательству, и ты сам признаешься в нем? Так?— Так! Почему бы нам и не признаться?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77