– Я слишком стара, чтобы менять свое призвание на деньги.
– Мистер Квин? – обратился к Полу полный, бодрый человек.
– Андерсон, Пол Андерсон.
– Простите, пожалуйста. Я Энтони Бремптон – «Уорлд уан паблишез». Я видел ваш снимок с женой в газетах, и – это не выразить… рад, что вас встретил. – Человек протянул Полу руку, и Пол пожал ее.
– Какой же сюрприз вы всем нам устроили – великолепный сюрприз! Как только вам удавалось скрывать это так долго?
– Это было нелегко, – сказал ему Пол.
Люси Альбрехт и Эдит Дорн смотрели на толпу с террасы. Люси следила глазами за Полом.
– Это не могло быть легко, – сказала она Эдит Дорн.
– Он бродит в одиночестве по окрестностям. После ленча я видела его у крепости, – заметила Эдит. – Мне понравилось подниматься туда и читать, но мне не хотелось беспокоить его. Он долго стоял там у стены, глядя вниз на воду.
– Представьте себе, как это выглядело, если бы вы вдруг начали привлекать всеобщее внимание, вместо Рея, – сказала Люси.
Эдит воздела глаза к небу на мгновение, а потом повернулась, чтобы снова следить за Мэри и Полом. Закатное солнце освещало семейную пару, его – светловолосого, ее – с темными волосами, пару, окруженную снующей толпой.
Пол с Мэри сидели за обеденным столом между учеными. Уолтер Крэбб, с сияющей лысиной на голове, сидел слева от Пола. Он держал вилку в одной руке, нож – в другой и спрашивал у Пола:
– Так что вы преподаете?
– Английский, – ответил Пол.
– А Мэри тоже преподает? – спросил Крэбб, глядя на официанта, раскладывавшего на его тарелке куски жареной рыбы.
– У Мэри нет ученой степени. Уолтер что-то хрюкнул.
Пол повернулся к Мэри и тихо сказал ей:
– Позволь мне поговорить с тобой после ужина. Она молчала. Он смотрел, как она держит в руке нож, разделывает рыбу на тарелке. У нее были маленькие руки, унизанные кольцами. Он видел, как они постоянно работали в саду, на кухне. По ночам они дарили ему наслаждение… и они писали книги…
Она вдруг взглянула на него и увидела, что он смотрит на ее руки. Тогда она опустила руки на платье и потянула себя за палец. Она что-то положила в карман его смокинга. Никто не заметил быстрого движения ее руки. Она снова принялась разделывать рыбу. Левая рука ее была теперь без колец.
Урсула Крэбб, улыбаясь, обратилась через голову мужа к Полу:
– Будете ли вы преподавать в следующем году? Пол ответил, что будет. Он опустил руку в карман и нащупал там кольца.
Пол повернулся к Мэри.
– Я все же хочу, чтобы ты объяснила мне хоть что-то, – тихо произнес он. – Я был пьян. И ты знаешь это.
– Я объясню тебе все, – так же тихо ответила ему Мэри.
– Позволь мне прочесть, что будет в твоей новой книге, – прошептал Пол.
Мэри ничего ему не ответила. Ее рука сейчас касалась Пола, как тогда. Он украдкой смотрел на нее сейчас, как тогда.
Люси подняла глаза на Пола и, обращаясь к Эдит Дорн, сказала:
– Должно быть, он чувствует себя так, как если бы вокруг него все говорили на чужом языке. – Она резала свою рыбу, кусок за куском. – Как на какой-нибудь фотографии, где все получились в цвете, а один человек почему-то черно-белым.
– Вы думаете, он в самом деле не знал, что она пишет книги? – спросила ее Эдит. – Я не могу этого представить.
– Это обворожительно.
Официант положил перед Полом тарелку с бифштексом. Над куском подымался горячий пар, и он источал бледно-розовый сок.
Пол почувствовал на себе взгляд Мэри. Он повернулся к ней.
– Вечером я пойду на прогулку, – сказала Мэри.
– Ты меня приглашаешь с собой? – спросил Пол.
– Нет, – ответила Мэри, наблюдая, как официант подает ей бифштекс.
Прежде чем она отвернулась, Пол прошептал ей:
– Я буду тебя ждать.
Мэри была так близко, что Пол мог видеть каждый волосок на ее голове, каждое движение ее ресниц. Она так и не взглянула на него ни разу: она ела свой бифштекс, и левая рука ее без колец сжимала вилку.
Пол ускользнул от послеобеденных разговоров, чтобы пройтись по пустынной дороге до крепости. Он остановился у разрушенной стены. Пенящаяся вода, в сотнях футов внизу от этого места, катила волны на скалы, потом отступала назад.
Наступала темнота. Через какое-то время Пол мог видеть уже только прибрежную полоску воды.
Кольца Мэри лежали в его кармане. Он вынул их и надел на свой мизинец. Бриллиант переливался в лунном свете.
Ночь сгущалась вокруг него. Он сел на скамью. Издали в лесу послышался голос не то зверя, не то птицы.
Наконец он стал искать обратную дорогу из крепости. Луна светила и показывала ему путь. У каменной статуи в нише серебрились колени от лунного света. Каменная собака и каменный олень продолжали свою борьбу в темноте.
В кулуарах виллы велись разговоры, но Пол поднялся наверх, не замеченный никем, и закрыл за собою дверь. Постель его была убрана горничной, но блокнот лежал раскрытым на подушке.
Пол схватил его. Новая книга! В ней было около сотни страниц, первые две трети еще были написаны Мэри дома: он узнал ее принтер. Но последняя часть была напечатана на машинке. Здесь, на вилле? Где еще она могла пользоваться пишущей машинкой? Он ведь весь день слышал этот звук: звук клавиш, которые стучали, останавливались и начинали стучать вновь.
Пол включил лампу, сел и погрузился в прозу Рэндела Элиота. Казалось, сюжеты Рэндела Элиота никто не сочинял: они существовали сами по себе, как ветвистое дерево, полное живых деталей.
Когда он читал, он ощущал волшебство огня, красоту сада… слышал голос, шепчущий слова любви в темноте: «Услышь меня сквозь путаницу слов».
«Боже мой», – прошептал сейчас Пол, как шептал тогда. Он встал и некоторое время ходил по комнате, потом присел на край кровати, но так и не заметил ни того, что он бродил, ни того, какие слова он шептал, листая страницу за страницей.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98