Пол держал в руках франки первый раз в жизни.
«Когда мы приезжали в Париж в наше свадебное путешествие, мы жили в дешевой гостинице. Когда шел дождь, у нас протекал потолок, капли падали прямо на кровать, и это было очень неудобно, когда мы занимались там любовью. А однажды под утро к нам без стука вошел официант и спросил, не желаем ли мы кофе…»
В этот раз им не пришлось самим нести свой багаж. Когда они распаковали чемоданы, Мэри подумала о том, что ее гардероб сильно отличается от того, с которым она приезжала сюда в последний раз: сейчас в ее распоряжении были жакеты и костюмы из чистой шерсти, шелковые блузки и первоклассное нижнее белье. Приняв после дороги душ, она оделась во все свежее. Подойдя к окну, она увидела оживленную суету парижских улиц, и ей показалось, что она слышит голос Рэндела: «Дети могут заблудиться. Сколько можно им говорить, чтобы они не отходили от нас».
Сзади подошел Пол и обнял ее.
– Что Рэндел думал о Париже? – спросил он.
– Он растерялся, как только мы ступили на землю чужой страны.
– Растерялся?
– Он испугался. Как маленький ребенок. Он волновался о том, что мы будем есть, не потеряются ли дети, хватит ли у нас денег…
– Рэндел испугался?
Мэри повернулась и улыбнулась Полу:
– Ты много пишешь о психических проблемах Рэндела. А часто ли ты спрашиваешь, каково приходилось мне?
– Я, конечно, и об этом собираюсь написать, – в замешательстве сказал Пол.
– Книги – вот что самое важное.
Пол открыл было рот, чтобы что-то сказать, но передумал. Они спустились вниз в столовую. Мягкий свет освещал прекрасно сервированный стол.
Еда разморила их, и они вышли погулять по парижским улицам. Стало смеркаться, зажглись уличные фонари. Мэри стояла в объятиях Пола, а вокруг сверкал огнями Париж: Лувр, Елисейские поля, вдали в сумеречной дымке виднелась Триумфальная арка. Они поцеловались и не спеша направились в сторону открытой осеннему ветру Триумфальной арки.
– Два года назад мы шли здесь вместе с Рэнделом, – сказала Мэри и вспомнила пыхтение грузного лысого мужчины, который плелся сзади, не обращая внимания на окружающую их красоту.
Лувр, Нотр-Дам, Центр Помпиду, Шартр – они побывали везде. У них было достаточно денег, для того чтобы ездить на такси, посещать бесчисленные ресторанчики и кафе Парижа.
– По-моему, я начала толстеть, – сказала однажды Мэри.
Но это не мешало им каждый день вдоволь есть и пить вкусные напитки. Мэри с нетерпением ждала наступления ночи, когда они оставались с Полом наедине, в их уютном номере.
Они жили в Париже до Рождества, пока не выпал первый снег. Они продолжали ходить по укромным заведениям Парижа, где Пол шептал ей на ухо невероятные вещи, от которых она чувствовала смущение. Его поцелуи в течение целого дня ожогами горели на ее теле. Мэри была по-настоящему счастлива в Париже.
Они выехали из аэропорта Лондона на такси, направляясь к центру города. Вокруг них простирался великолепный ландшафт.
– Лондон! Лондон! – беспрестанно повторял Пол. Пол настоял, чтобы они сняли квартиру непременно на Кенсингтон-Черч-стрит:
– Я хочу быть там, где Рэндел провел свою последнюю осень, – сказал он, – именно там.
Когда такси завернуло на Кенсингтон-Черч-стрит, Мэри увидела знакомый дом со старыми выцветшими игрушками в окне.
– Учти, я тебя предупредила. Эта квартира без особого комфорта, – сказала Мэри. – А вот и винная лавка, где обычно Рэндел покупал вино… и цветочный магазин, где он покупал розы…
– Постой, подожди, – сказал Пол, расплачиваясь за такси. – Не торопись, расскажи мне поподробней, как все было, когда ты впервые приехала сюда с Рэнделом? – настаивал Пол, обняв Мэри за плечи. Она постаралась ему все в точности пересказать, не пропуская никаких подробностей.
Когда они входили в дом, Мэри услышала знакомый скрип двери. Маленькая кровать Бет все так же стояла в гостиной. Те же занавески, та же мебель, тот же запах. Ей показалось на минуту, что она отсюда никуда не уезжала.
Мэри заглянула в ванную комнату. Окно, через которое Рэндел выбросил бритву, все еще было разбито.
Пустую комнату вдруг заполнили ее дети и Рэндел. Она отчетливо услышала: «Ты должен перестать курить в спальне… Во время еды не кладите локти на стол…» Кстати, стол был тот же и стоял он возле того же торшера.
Мэри вошла в спальню, подошла к окну и прислушалась к знакомому гулу на улице.
Она рассказывала Полу, как все было тогда, ощущая себя как бы в двух мирах одновременно. Все смешалось. Здесь был и Рэндел, куривший, по обыкновению, свою трубку, сидя в кресле, и дети, изучавшие карту, и Пол, стоявший на пороге двери в патио.
– Нам не придется готовить еду дома. В этом нет необходимости, вокруг столько маленьких ресторанчиков. Выбирай любой, – сказала Мэри.
Они вышли на улицу и направились к Ноттинг-Хилл-Гейту.
– По этой дороге я провожала Бет и Джея в Грецию. Мне так хотелось поехать с ними, но я была вынуждена остаться с Рэнделом.
Пол задавал вопрос за вопросом. Он был одержим и никогда не уставал, разговаривая о Рэнделе. А Мэри казалось, что она рассказала о нем все, но вопросы следовали один за другим, и им не было конца.
Снова и снова он жадно впитывал каждое слово Мэри.
– Я хочу посетить с тобой все свои любимые места в Лондоне: музеи, площади, театры, лондонский Колизей. У нас ушли месяцы, чтобы осмотреть все это. Но хочу, чтобы ты знал, – ее глаза встретились с глазами Пола, – Рэндел ничего из этого не видел.
– Он ничего не видел из достопримечательностей Лондона? – спросил Пол, удивленно уставившись на нее.
– Нет…
– А что же он все-таки посетил за все это время?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98