Харр продолжал шагать невозмутимо, хотя было совершенно очевидно, что ратная потеха затеяна не просто так, а ему на погляд. Но мальчик провел его через весь двор, и перед ним расступались, как перед старшим. Затем они нырнули в темный проем и начали взбираться по винтовой лестнице; как это нередко бывает, дом, и снаружи-то казавшийся весьма просторным, изнутри оказался просто громадным. Наконец они очутились в верхнем покое, заставленном по стенам кадками и горшками с ползучей растительностью, которая укрывала не только стены, по и потолок. Что-то многовато ее было в этом городе.Харр даже не сразу заметил аманта, сидевшего в углу на одинокой подушке. Больше сесть было некуда, и Харру подумалось, что это не больно-то обнадеживающий знак. На полу перед амантом лежала только что снятая кольчуга, и он блаженно чесал себе грудь, засунув руку под просторную черную рубаху.— Явился, — проговорил он чуть ли не с отвращением.Харр расставил ноги и качнулся с пяток на носки. Прямо с первых слов просить быть повежливее не стоило. Надо сделать так, чтоб сам догадался.— А вот Льясс, амант ручьевый, говорит, что это ты ливень потопный накудесил.Ах вот оно что!— Только мне и радости, как дрязгом-слякотью верховодить! — насмешливо проговорил гость, снова покачиваясь. — Что я тебе, бабка-ворожейка, что ли? Я рыцарь Харр по-Харрада над-Гамаритон по-Гуррух. Не слыхал?Быстро темнело, и рассеянный свет, проникающий через потолочное окно, затканное сетью вьюнков, позволял теперь видеть только темную фигуру в углу да еще фосфорические блики глаз, светящихся, как у горбатого кота.— Ты каждый раз называешь себя рыцарем. Что означает это звание?— Так именуют на моей родине тех, кто с мечом в руке и благородством в крови являет собой образец силы, отваги, верности, приятности в облике и умения повелевать. Рыцарь не нанимается в услужение, но, будучи приглашен в дом равного ему, всегда готов помочь мудрым советом или добрым ударом.— Охо-хонюшки-хо-хо… — амант принялся чесаться с удвоенной силой, по комнате прошла волна потного духа, прямо как от смрадного секосоя. — Это ты-то приятен обликом… Ну ладно. Послушаем, как там насчет советов. Что бы ты мне сказал, поглядев на моих воинов?— Прежде всего ты напрасно обучаешь их драться на ровном дворе. Когда нападут враги, им придется прыгать через бревна да камни, а может, и уже павших топтать. Так что прикажи накидать на двор всякого мусора да кукол тряпочных, а там погляди, как твои рубаки оступаться да промахиваться будут.Наступило молчание — амант переваривал услышанное.— Совет дельный, — проговорил он совершенно чужим, безразличным голосом. — Поглядим насчет удара. И чем это ты собираешься его нанести?Харра не нужно было долго упрашивать — взмах левой руки, и драгоценный его меч взметнулся в приветственном движении, каким обмениваются рыцари, готовясь к потешному поединку во славу своей возлюбленной. В последнем у Харра никогда недостатка не было.Жаль только, в темноте этот амант недоверчивый не сумеет как следует разглядеть золоченый клинок… Словно подслушав эту мысль, амант приподнял какой-то колпачок, на который Харр и внимания не обратил, и прямо ему в живот уперся узкий луч света, сжатый чуть ли не в нить золоченой вогнутой поверхностью. Лучик поплясал на ножнах, переместился на меч. По комнате побежали призрачные блики.— Спрячь, — тем же равнодушным голосом велел амант, быстро прикрывая светильник колпачком. — Оружье сгодится.И снова наступило молчание, теперь уже в почти полной темноте.— Значит, колдовству ты не привержен, а мечом ты оборужен таким, какового и у меня нет, — спокойно констатировал амант, и у Харра защемило под ложечкой — уж не дал ли он маху со своим простодушием…Гостеприимный его хозяин зашелестел пристенной листвой, и в тот же миг на Харра сверху обрушилось что-то трескучее, холодное, но не тяжелое — словно тысяча ящериц разом побежали по голове, рукам…Сеть. И такое с ним бывало, ловили — набрался опыта. Самое главное — не рвануться, не запутаться сдуру.— Что, играть со мной вздумал? — как можно спокойнее и насмешливее проговорил он, одновременно ловя губами узелок сети, чтобы распознать, что к чему.Он правильно понял, что ловушка-то не простая — сеть была сплетена из бечевы, на которую были нанизаны бессчетные каменные колечки, зелененые, поди. И гибкость сохраняется, и разрубить такую, если верить Махидиным рассказам, никаким мечом невозможно. Да и меч за правым боком — пока будешь доставать, амант сеть затянет натуго.— Ну и что теперь скажешь, рыцарь? — насмешливо прозвучало из темноты.— А то скажу, что гостем я был учтивым, а вот ты неприветным хозяином оказался.Амант резко поднялся и, шагнув вперед, очутился с Харром почти что лицом к лицу — вернее, подбородок к макушке.— И еще скажу тебе, амант, — продолжал Харр как не бывало. — Не ладно ты стал. Двумя ногами толкнусь и прыгну, сеть не помешает; а с ног тебя собью, так и придушу, я ведь тяжельче.Амант засопел, по не отступил. Харр понял: а ведь подмоги-то рядом нет. Но тот не шевельнулся.— Ты мне вот что скажи, — амант перешел на приглушенный шепот, — за яйцом пришел?Харр опешил:— Да на кой хрен мне твое яйцо? Я уж и позавтракал, и отобедал.Амант наконец отступил, снова опустился на свою подушку. Видно, задел какой-то шнурок, потому что сеть дернулась, и Харр, потеряв равновесие, плюхнулся на пол. Падая, успел наполовину обнажить меч, но хозяин этого не заметил.— Ну-ну, посиди, подумай, может, что другое ответишь.— И ты посиди, хозяин мой благостный, вдвоем-то веселее. А то и спой мне, я ведь тоже петь горазд;
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157