»«Король-еретик!» — закричал сердитый голос позади Дугала. — «И у король-еретик лишился всех своих прав, призвав еретиков в союзники. Отойди в сторону и дай нам пройти, или мальчишка умрет!»Дугал слабо попытался сопротивляться, несмотря на боль, возникшую из-за этого. Он не мог думать ясно, но инстинктивно ощущал, что этих людей надо остановить любой ценой, пусть даже ценой его собственной жизни.«Нет!» — сумел крикнуть он. — «Не дайте им…»Но прежде чем он закончил, рукоятка меча снова врезалась ему в голову, и он почувствовал как мир вокруг него темнеет, а тело отказывается повиноваться. Он еще успел узнать боль, когда, услышав боевой клич отряда Мак-Ардри, пытавшегося выполнить его команду, захвативший подвинул его поперек седла и ударил рукой в латной перчатке по спине.Но тут сознание покинуло его, и он уже ничего не замечал. *** Кабалл Мак-Ардри и остатки отряда Дугала добрались обратно к стенам замка Транши только в сумерки. Они привезли с собой два мертвых тела, и никто из живых не вышел из боя невредимым. К седлу протестующего пони Дугала был привязан единственный пленник, которого они смогли захватить, да и то лишь потому, что он был слишком тяжело ранен, чтобы держаться в седле. Если бы они не надеялись, что смогут допросить его, Кабалл без лишних церемоний просто перерезал бы ему глотку.В течение всего медленного и болезненного пути от Каркашаля Кабалл, чувствуя себя опустошенным, раздумывал о том как он скажет старому Колею, что его сын захвачен в плен. В конце концов, он решил, что отсутствие Дугала скажет все само за себя. Он не смел встретиться со стариком глазами, когда он и пятеро оставшихся в живых опустились на колени перед креслом предводителя в большом зале замка. Колей напрягся, когда его слезящиеся глаза, взглянув на шестерых, стоявших перед ним на коленях, не обнаружили среди них Дугала.«Мы встретили их под Каркашалем, сэр,» — негромко сказал Кабалл, пытаясь зажать пальцами, сквозь которые сочилась кровь, рану на правом плече. — «Брайс Трурилльский вел их. Он стал изменником.»«Что с моим сыном?» — сумел выговорить Колей.«Пленен,» — это было все, что смог прошептать Кабалл.Он хотел сказать Колею, что, по их мнению, Дугал еще жив, хоть и ранен, и что Кабалл собирается зажечь сигнальный костер, чтобы собрать весь клан и послать его в погоню — но известие уже нанесло последний удар по и без того хилому здоровью Колея. Не произнеся ни звука, старик схватился за сердце и обмяк в своем кресле, глаза его закатились. Через несколько секунд он умер на руках барда Кинкельяна, и его сородичи ничего не смогли поделать с этим.Онемев, не реагируя на происходящее и ослабев от ран, Кабалл нашел в себе силы, чтобы поднять тревогу и созвать в большой зал оставшихся членов клана — большей частью мальчиков и стариков, к которым присоединились несколько женщин, чтобы заняться ранеными. Когда все собрались, Кабалл, раздетый до пояса, чтобы можно было позаботиться о его собственных ранах, сел на табурет рядом с обмякшим телом бывшего предводителя, одной рукой вцепившись в край стола от боли. Будучи кастеляном и следующим наследником после Дугала, он был должен принять руководство кланом на себя до тех пор, пока они не узнают, что случилось с Дугалом. Он вздрогнул, пытаясь не обращать внимания на обеспокоенное ворчание барда, когда его жена и Кинкельян начали промывать его рану.«Наш предводитель теперь молодой Дугал,» — сказал он собравшимся людям, — « если он еще жив. Я не знаю, что с ним будут делать те, кто его схватил, но поскольку они не убили его, как угрожали поначалу, мы должны надеяться, что он все еще жив.»«Мы должны идти за ним!» — проревел один из солдат. — «Если молодой Дугал еще жив, он должен быть спасен, а если он мертв, то отомщен!»«Да, а где пленник?» — спросил другой. -»Прежде, чем мы отправимся в погоню за рыцарями-мятежниками, надо выяснить с кем мы имеем дело.»«Сайард, приведи его,» — приказал Кабалл, взмахом руки отослав тех, кто заботился о его ране, когда слуга с другим приграничником отправились выполнять его распоряжение.Лицо пленника было бледным как сыворотка, его правая рука была в лубке и привязана к груди, но он сумел остаться на ногах, когда его грубо проводили к помосту. Несмотря на то, что под черной мантией он был раздет до шерстяной фуфайки, штанов и сапог, на голове у него еще оставался заржавленный шишак. Он подавил стон, когда его пинком поставили на колени перед Кабаллом, но он только слегка оперся на свою здоровую руку.«На колени и обнажи голову перед победителями!» — пролаял Сайард, сдергивая с пленника шишак и пригибая его голову к полу.Длинные волосы человека были подстрижены как у большинства солдат, но макушка была выбрита. Увидев тонзуру и оценив ее значение, Кабалл схватил пленника за волосу и рывком поднял ему голову, чтобы заглянуть в лицо, не обращая внимания на кровь, текущую из своей раненной руки.«Господи, да он священник, но пришел к нам с мечом!» — выдохнул Кабалл. -»Видите тонзуру! Как тебя зовут, поп? Кому ты служишь, что он посылает вооруженных попов на королевские земли?»Человек только передернулся и закрыл глаза, когда Кабалл дернул его за волосы.«Говори, поп! У меня сегодня мало терпения.»«Мне нечего сказать,» — прошептал человек.«Не трать время на этот мусор, Кабалл!» — прорычал один из членов клана. -»Он предатель. И с ним надо обращаться как с предателем.»«Да, Кабалл, повесь его.»«Только троньте меня, и ваши земли попадут под Интердикт как только мой хозяин узнает о этом!» — ответил пленник, вызывающе открыв свои голубые глаза. — «Он отлучит всех вас от церкви.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119