Они празднуют победу над теми, кто посмел тебя оскорбить.– Знаю, – произнес я, глядя на Макото.Тот плотно сжал губы, его лицо выражало неодобрение. Я снова почувствовал свою бесхребетность, непозволительную для предводителя. Скоро Макото и Кахеи, воспитанные в воинской традиции, начнут презирать меня.– Мы добровольно перешли на твою сторону, Такео, – продолжил настоятель, – из-за твоей преданности Шигеру и по той причине, что считаем твое дело правым.Я поклонился, принимая упрек, и дал себе обещание, что ему больше не придется разговаривать со мной в таком тоне.Отправимся в Маруяму послезавтра.– Макото поедет с тобой, – предложил Мацуда. – Как тебе известно, он готов целиком посвятить себя твоим целям.Макото кивнул, слегка приподняв уголки губ.
* * *
Позже ночью, во второй половине часа Крысы, когда я собирался лечь с Каэдэ, снаружи послышались голоса. Вскоре зашла Майами: из караульной прибежал монах.– Мы поймали чужака, – сообщил он. – Ошивался в кустах по ту сторону ворот. Охранники нагнали его и хотели прибить на месте, но он произнес ваше имя и уверил, что является вашим слугой.– Я выйду поговорить с ним, – сказал я и взял меч Ято.Скорей всего, это Е-Ан, неприкасаемый, который некогда наблюдал, как я даровал быструю смерть его брату и другим Потаенным, избавив от мучений. Именно он прозвал меня Ангелом Ямагаты. Зимой этот человек спас мне жизнь во время побега в Тераяму. Я обещал послать за ним весной и велел ждать распоряжений, только вот Е-Ан был непредсказуем, он поступал по зову Тайного Бога.Стояла нежная, теплая ночь, в воздухе уже повисла летняя влага. Среди кедров ухала сова. Е-Ан лежал на земле прямо у ворот. Его связали, подогнув ноги и убрав руки за спину. Щеки и лоб были перепачканы сажей и кровью, волосы спутаны. Он слегка шевелил губами в немой молитве. Два монаха наблюдали за ним с расстояния, презрительно морщась.Я произнес имя, и глаза открылись. В них засверкали облегчение и радость. Е-Ан попытался встать на колени, но потерял опору и завалился вперед, лицом в грязь.– Снимите веревки, – велел я.– Это неприкасаемый, – ответил один монах. – К нему нельзя приближаться.– Кто связал его?– Мы не сразу поняли, с кем имеем дело, – объяснил другой.– Потом подумаете, как искупить грех. Этот человек спас мне жизнь. Развяжите его.Они неохотно подошли к Е-Ану, приподняли и расслабили сдерживающие веревки. Он подполз вперед и бросился к моим ногам.– Поднимайся, Е-Ан. Я велел не приходить, пока не пошлю за тобой. Нельзя же являться без предупреждения. Еще повезло, что тебя не убили.Последний раз когда мы виделись, я, изможденный и голодный беглец, был одет так же убого. Теперь мое тело грела добротная одежда, волосы убраны, как подобает воину, за поясом – меч. Монахи еще долго не оправятся от потрясения при виде того, как я разговариваю с неприкасаемым. Мне отчасти хотелось вышвырнуть его, отречься от всякой связи и забыть, что когда-либо с ним знался. Решись я на такое, охранники тотчас уничтожили бы Е-Ана. Но я не мог. Он спас мне жизнь, кроме того, мы оба рождены Потаенными, и я должен обращаться с ним не как с неприкасаемым, а как с человеком.– Меня никому не убить, пока Тайный Бог не призовет меня, – пробормотал Е-Ан, подняв глаза. – До того времени моя жизнь принадлежит вам.При тусклом освещении лампы, принесенной монахом из караульной, я видел, как горят глаза Е-Ана. Уже не первый раз мне представилось, будто он не от мира сего.– Чего ты хочешь? – спросил я.– Мне нужно кое-что вам сообщить. Это очень важно. Вы будете рады, что я пришел.Монахи отступили подальше, чтобы не замараться, однако остались в зоне слышимости.– Я должен поговорить с этим человеком. Где это лучше сделать?Они жалобно переглянулись, и старший из них предложил:– Может, в саду, в беседке?– Меня не нужно сопровождать.– Мы обязаны охранять господина Отори, – возразил младший.– Этот человек не опасен для меня. Оставьте нас. Передайте Майами, чтобы принесла воды, еды и чай.Монахи с поклонами удалились. Пересекая двор, они начали перешептываться. Я слышал каждое слово. Печально.– Иди за мной, – велел я Е-Ану.Он захромал следом к беседке, которая стояла в саду, недалеко от большого пруда. Поверхность воды переливалась в свете звезд, иногда из нее выпрыгивала рыбка и падала обратно с громким всплеском. В темноте за прудом виднелись сероватые каменные плиты могил. Снова ухнула сова, уже ближе.– Меня направил к вам Бог, – сказал он, когда мы разместились на деревянном полу беседки.– Не следует так открыто говорить о Боге, – попрекнул я его. – Ты находишься в храме. Монахи жалуют Потаенных не больше, чем воины.– С нами вы, – пробормотал он. – Вы наша надежда и защита.– Я всего лишь человек. Я не могу изменить отношение к вам всей страны.Пару мгновений Е-Ан молчал, затем продолжил:– Тайный Бог постоянно думает о вас, даже если вы его забыли.Мне не хотелось слушать подобные вещи.– Что ты хотел сообщить мне? – нетерпеливо перебил я.– Люди, которых вы видели в прошлом году, угольщики, провожали своего бога обратно в горы, и я встретил их по пути. Они говорят, армия Отори выстроилась вдоль каждой дороги вокруг Тераямы и Ямагаты. Повсюду прячутся солдаты. Как только вы покинете храм, они устроят вам засаду. Дорогу придется пробивать мечом.Е-Ан пристально наблюдал за моей реакцией. Я проклинал себя за то, что так долго задержался в храме. Ведь знал: скорость и неожиданность – мое основное оружие. Давно следовало отправиться в путь. Я откладывал поход в ожидании Ихиро. До свадьбы я постоянно делал ночные вылазки, проверял дороги вокруг храма на тот самый случай.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86