Ему удалось идеально передать на полотне обкусанные уши Монро, а также большие грустные глаза и выступающие ребра.– Никогда не думал, что бок о бок со мной работает такой талантливый художник, – сказал Дуэйн. – Я считал, что ты способен рисовать грязные картинки на конвертах.Эдди был страшно доволен похвалой.Подошли Джейси с Карлой и принялись рассматривать изображение Монро.– Эту собаку долго морили голодом, – заявила Джейси. – Если бы ты кормил ее, ребра так бы не торчали.– Я кормлю ее, – резко ответил Эдди. – Охотничьи собаки по своей природе такие худые.– Она – вылитый ребенок из голодающей Эфиопии, – поддержала Джейси Карла. – Но картина мне нравится. Пожалуй, я отдала бы ей предпочтение.– В какой категории? – спросил Дуэйн. Он тоже собирался отдать ей предпочтение как по дипломатическим соображениям, так и просто потому, что на картине собака вышла как живая.На выставке картин, посвященной столетию города, были только две категории – портреты и общее.– По общей, я думаю, – ответила Карла. – По-моему, изображения собак надо отнести к общей категории.Эдди Белт не мог стерпеть такого оскорбления.– К вашему сведению, моя собака не общая, – заявил он возмущенно. – Это Монро. Я взял ее еще щенком. Это – самый настоящий портрет. Любой скажет.Карла с Джейси улыбнулись, словно перед ними был придурок. Может, они и правы, решил Дуэйн, который знал, что настроение у Эдди может меняться самым неожиданным и непредсказуемым образом. О таких сменах настроения было известно лишь Дуэйну и Нельде, его исстрадавшейся жене.Дуэйн подумал, что сейчас с Эдди что-то случится. Он замолчал, а лицо его раздулось и покраснело. Казалось, он готов кинуться на любого, кто хоть в малейшей степени очернит доброе имя Монро.– Ну, мы поговорим потом, – проговорил Дуэйн, подхватывая дам под руки и отводя их в сторону. Но не тут-то было. Женщины освободились, приготовясь самым решительным образом отвергнуть такое сексуальное домогательство, как взятие под руку, со стороны мужчины.– Послушайте, – продолжал Дуэйн. – Мы имеем дело с человеком, который любит свою охотничью собаку. Мне кажется, что Монро следовало бы отнести к портретам.– Ничего подобного, – возразила Карла. – Это действительно хорошая картина, и я отдала бы ей предпочтение, а не всем этим вышкам и василькам. Если мы оставим ее в общей категории, то Монро получает голубую ленту.– Почему мы не можем дать ему первое место среди портретов? – спросил Дуэйн.– Потому что это не лучший портрет, – поддержала Карлу Джейси. – Портрет Дики той женщины гораздо лучше.– Кроме того, нельзя же отдать первый приз портрету собаки, когда на выставке полно портретов внуков и внучек, – удивленно подняла брови Карла. – Эти люди, у которых есть внуки и внучки, линчуют нас, если мы отдадим первое место собачьему портрету.– Теперь ты понимаешь, во что вляпалась, когда решила устроить выставку картин, – вздохнул Дуэйн.– Дики определенно спит с Сюзи Нолан, – произнесла Карла. – А я не верила слухам, пока не увидела эту картину. Он у нее получился очень милым.– Он и есть милый, – заметила Джейси.– Было бы лучше, если бы она не выставила этой картины, – пробурчал Дуэйн.Обе женщины смерили Дуэйна оценивающим взглядом.– Это почему? – спросила Джейси. – Она обладает полным правом показать свою работу.– Я сказал – было бы лучше, – поправил ее Дуэйн.– А тебе до этого какое дело? – спросила Карла.– Ей сорок пять, – ответил Дуэйн.– По-твоему, это что-то объясняет? – спросила уже Джейси.Женщины продолжали внимательно смотреть на него. Дуэйн знал, что порой даже самые невинные замечания приводят к беде, а в последнее время, что бы он ни сказал, все оборачивалось неприятностями.– Ей сорок пять, и она, скажем, имеет роман с Дики, которому двадцать один, – осторожно начал он. – Если мы отдадим первое место в портретной категории этому портрету, то взбунтуется христианский контингент.– Ну и хрен с ними, – заявила Карла. – Я отдаю ему первое место.– Я гоже, – подхватила Джейси.– О'кей, – снова вздохнул Дуэйн. – А как же быть с охотничьей собакой Монро?– Может, все-таки мы уговорим Эдди представить его в общем разделе? – предложила Джейси. – В таком случае он получает голубую ленту.– Я не знаю, – сказала Карла. – С Эдди гораздо сложнее иметь дело, чем с Дуэйном.– Лестера Марлоу полагалось бы упрятать в тюрьму за то, что он придумал эту выставку картин, – сказал Дуэйн.– Дуэйн, немного культуры в день столетия города никому не повредит, – гордо заявила Карла.Эдди Белт, принципы которого оставались твердыми, как скала (по крайней мере, в отношении своей охотничьей собаки), решительно отказался выставить портрет Монро в общей категории, мотивировав это следующим образом:– Я каждый день смотрю этой собаке в глаза.– Эдди, Монро безразлично, в какую категорию он попадет, – объяснила Карла, одаривая Эдди самыми очаровательными улыбками и принимая самые соблазнительные позы в попытке перетянуть его на свою сторону, но, увы, все было напрасно.– Эта собака знает больше, чем некоторые люди, – сказал Эдди. – У меня очень чувствительный пес.– Не спорь с Эдди, – предупредил Дуэйн жену. – Он может спорить неделями.– Это твоя вина, Дуэйн, – упрекнула мужа Карла.– Моя вина? – удивился Дуэйн. – С чего ты взяла?– Взяла вот!– Что мы скажем людям, если твоя собака перевесит их внуков? – прямо спросил Дуэйн у Эдди.– Я не заставлял тебя быть судьей, – парировал Эдди.В конце концов было решено оставить Монро в портретах. Сюзи получила первый приз, Эдди – второй, а фермеру, владевшему молочной фермой, достался третий. Фермеру прекрасно удался портрет Джона Уэйна.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162