«Найди какой-нибудь город, Дуэйн. Мне хочется пописать».Он остановился заправиться в Биг-Спринг. Когда Джейси вернулась из туалета, она на миг задержалась и оглядела неприглядные, покрытые скудной растительностью холмы. Затем, открыв обе дверцы, щелкнула пальцами, и Шорти перебрался с переднего сиденья на заднее.– Одесса еще хуже, да? – спросила Джейси, ощущая легкие удары песчинок по лицу. – Верится с трудом. Что тебя понесло туда?– Я в долгах.– Да, я слышала от Карлы. Двенадцать миллионов.– В Одессе живет один человек, который может мне помочь. Если, конечно, он на месте. Я уверен, твой отец был знаком с ним.Джейси небрежно прислонилась к двери. Ее волосы спутались, а тело полностью обмякло. Кругом, куда ни брось взгляд, стояли нефтяные насосы. Редкая трава, пробивавшаяся кое-где, имела грязно-рыжеватый цвет.– Ты прав, становится все безобразнее, – сказала Джейси. – Ты, пожалуй, говоришь больше правды, чем я предполагала.– Не всегда, – заметил Дуэйн.По пути в Одессу они проехали мимо большого мотеля. Он назывался «Нефтяник», и его неоновая реклама была выполнена в виде бурильной установки.– Ты собираешься долго беседовать с этим человеком, которого знавал мой отец? – спросила Джейси.– Час-другой. Если он там.– В таком случае мне лучше остановиться в отеле. Песчаная буря мне не по душе.– О, это не песчаная буря, – попытался успокоить ее Дуэйн. – Просто легкий ветерок.– С собой у меня нет денег, но если ты устроишь мне комнату в мотеле, я потом расплачусь с тобой. Мне вовсе не хочется знакомиться с этим городом.Дуэйн снял ей номер в «Нефтянике», и Джейси настояла на том, чтобы с ней остался Шорти.– Тебе он будет мешать, – предупредил Дуэйн. – Когда я подолгу пропадаю, он становится неуправляемым.Впервые за время поездки Джэйси улыбнулась и спросила:– Ты боишься, что я уведу у тебя твою любимую собаку, мой сладкий?– М… да… риск немалый, – в ответ улыбнулся Дуэйн, но Джейси только слегка пихнула его ногой в сандалии.– Если бы ты снова смог завоевать мою любовь, тебе не пришлось бы столько много времени тратить на сделки в ужасных городах, не так ли? – игриво спросила Джейси. – Я могла бы отдать в твое распоряжение состояние папы.– Но этому никогда не бывать, – вздохнул Дуэйн. – Я любил тебя, но это было еще в школе.– Это уместное замечание, – подумав, произнесла она. – Ты очень любил меня?– Безумно.– И дал бы мне двенадцать миллионов, если бы они у тебя были в то время?– Не задумываясь.Джейси внезапно почувствовала усталость, несмотря на продолжительный сон в дороге.– Пожалуй, в свое время я могла вызывать к себе любовь, – сказала она, хмурясь под порывами ветра, швыряющими песчинки в окно. – Надеюсь, ты не будешь отсутствовать слишком долго. В таком паршивом месте можно рехнуться от тоски.– Я вернусь через два часа.Джейси выбрала два-три журнала из валявшихся на полу «мерседеса», взяла у него ключи от номера и вышла, морщась от уколов песчинок, из машины.– Пошли, собачка. Вдвоем легче перенести этот противный ветер.Шорти выпрыгнул из машины и засеменил рядом с ней, только раз виновато оглянувшись на Дуэйна. ГЛАВА 37 Человека в Одессе, к которому отправился Дуэйн, звали К. Л. Сайм. К. Л. был легендарным человеком, занимавшимся добычей нефти на свой страх и риск. В отличие от себе подобных, он не проявлял интереса к тому, что о нем говорили. Он находился на короткой ноге с сильными мира сего: «Доком» Джойнером, К. Л. Хантом, Гетти, Гленном Маккарти. Его осаждали тучи репортеров, и все были разочарованы: К. Л. Сайм любил и умел добывать нефть, но он не любил и не умел говорить без нужды.– Да… я знаю Ханта, – бывало, тянул он. – Да… я знаю Сида Ричардсона.Репортеры тактично ждали, что он разовьет свою мысль, но К. Л. предпочитал ограничиваться такими короткими фразами. Свои дни он проводил в одном из кафе в Одессе за чашкой кофе и сигаретой, ведя дела по телефону-автомату, расположенному в автобусном депо напротив. Одевался он как безработный, часто кашлял и ездил на проржавленном пикапе, где на переднем сиденье всегда лежала пара гаечных ключей.Время от времени он исчезал на несколько месяцев. И только тщательное изучение отчетов Железнодорожной комиссии – печатного органа техасских нефтяных кругов – могло бы установить маршруты его передвижения. Он оказался в числе первых, кто приступил к освоению континентального шельфа. В Альберте он обосновался за пять лет до наступления нефтяного бума. Крупные нефтяные компании нанимали людей для того, чтобы проследить за его перемещениями, – двое разведчиков были убиты, пытаясь проследить, куда он отправился через снежную бурю на своем самолете во время его первого путешествия в Норт-Слоуп.Никто не знал, сколько у него денег, но было их немало. Поговаривали, что миллиарды. Одному хьюстонскому журналисту удалось установить, что у Сайма более двух тысяч банковских счетов, главным образом в небольших городках, разбросанных по всему Техасу, от Ларедо до Далхарта.Дуэйн знал его лет пятнадцать и имел с ним несколько мелких дел. Хотя их встречи носили строго деловой характер, Дуэйн чувствовал, что понравился К. Л. Сайму. К счастью, все их мелкие дела оказывались успешными. С годами он, должно быть, помог разбогатеть К. Л. чуть ли не на полмиллиона.Мистер Сайм находился в автобусном депо, разговаривая по телефону-автомату. Дуэйн подождал, когда тот закончит разговор и выйдет.– Привет, мистер Сайм.– Привет, сынок, – без особого восторга ответил К. Л., который, впрочем, никогда не отличался пылкостью чувств. Они вместе перешли улицу, не обращая внимания на ветер с песком.– Сынок, у тебя все зубы целы?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162