Праздником души было подразнить сидящего на цепи, позорно загнать его в будку, показать, что оскаленные зубы и лай — это смех в коробочке. Собак Рэмбо не переваривал.На фоне такой антипатии внук Савельича Генка приволок кабыздоха. Из породы двортерьеров.— Деда, пусть у нас живет. Амур все одно не вернется.— Вот это волкода-а-ав! — оценил пополнение дед. — Как назовешь?— Титаником, — не задумываясь, окрестил внук.— Эту шмакодявку Титаником?! — расхохотался Савельич. — Тузик — самое большое.Песик был из серии «до старости щенок». Со среднего кота размером. И какого-то мусорного вида. Со всех сторон шелудивый экстерьер. Шерсть в репьях, немытого цвета…Да не судите, как говорится, и не попадете в лужу. Титаник, попав на новое место, без раздумий подбежал к забору и задрал ногу влажно пометить территорию. Но не успел разойтись в вышеназванном процессе, на него вихрем налетел дворовый пахан. Рэмбо, как и Савельич, принял чужака за недоделанного Тузика. С ним, Рэмбо, хряки многопудовые боялись связываться, а тут какое-то облезлое чучело с цыпленка ростом права начинает качать, туалеты, где ни попадя, устраивать.Рэмбо по своей бандитской сути рассчитывал врасплох застать соперника и садануть ему, увлеченному естественным делом, прямо в глаз, чтобы поставить навсегда точку в вопросе ху есть ху в данном регионе. Титаник и в трехногом состоянии не растерялся. Умело увернулся от разящего око клюва и сразу прыгнул в атаку — пасть щелкнула в опасной близости от шеи Рэмбо. С десяток перьев осталось в зубах у Титаника. Еще бы чуток, и они отведали куриной плоти.Если в предках у Рэмбо были ярые ненавистники собак, у Титаника, несмотря на его неказистость, в очень отдаленных родственниках, похоже, имелась овчарка, натасканная рвать жертве горло. Во всяком случае, Рэмбо ошалело отскочил в сторону с видом: что за на фиг?! И проворно взлетел на поленицу. Шмакодявка заставляла серьезно относиться к себе.С того момента началась война за лидерство. Рэмбо, используя летные качества, нападал на самозванца из-под дворовых заоблачных высот. Подкараулит соперника и, как орел, разящим камнем падает Титанику на спину, стараясь одним ударом раскроить голову. Налетит, клюнет и ракетой взмывает на забор, сараюшку или поленицу. В честный бой не ввязывался. Из-за угла норовил.Потери имели место с обеих сторон. Титаник носил на спине и голове глубокие следы стальных когтей и железного клюва. Рэмбо утратил немалую часть красоты хвостового и телесного оперения. Тем не менее, никто не сдавался.Зато Лидка с наступлением военных действий почувствовала себя человеком. Увлеченный разборками, Рэмбо не вязался к ней. Тем более, если во дворе был Титаник. Лидка, идет ли в сад, огород или туалет, манила за собой Титаника кусочком колбаски.— Отгрызи этой твари башку клювастую! — просила. — Чтобы неповадно на людей кидаться!В то раннее утро Лидка, соблюдая все меры предосторожности, с противопетуховой дубинкой, вышла на крыльцо…Савельич выронил на портки чашку с горячим чаем, когда услышал пронзительное:— Ура-а-а-а!Невестка стояла на верхней ступеньке и, как саблей, размахивая защитной палкой, радостно орала. Было от чего блажить на всю Петровку. Посреди двора валялся петух. С первого взгляда батальное полотно красноречиво вещало: впредь террорист никого не тронет. Клюв с головой валялся слева от крыльца, туловище с когтями — справа.— Ура! — кричала Лидка. — Ура-а-а!Наконец-то можно спокойно дышать в этом зверинце. Крылатая тварь получила по заслугам.Савельич поворчал на Титаника за самосуд, сменил портки и тут же уронил на них следующую чашку с обжигающим нежные места напитком. Невестка снова орала на крыльце.— А-а-а-а!!! — истошно вопила, пугая куриц, Борьку с Васькой и всю Петровку! — А-а-а!И опять крик был логически оправдан.Нет, чуда не произошло, голова Рэмбо не приросла к туловищу. В загорелую упитанную Лидкину ногу мертвой хваткой впился Титаник.Жизнь продолжалась. ЁКСЕЛЬ-МОКСЕЛЬ Десять лет назад с Лехой Тетерей случай произошел. Не успел познакомиться с одной девицей — та в декрет. Не сильно Леха расстроился. «А, ексель-моксель! — сказал себе, — когда-то все одно хомут надевать».Моя мама, Анна Михайловна, говорила: молодые все симпатичные. Лехина жена была исключением. Не Баба-яга, но из близкой родни. «Какая разница-заразница, — не расстраивался Леха. — Возьмешь красавицу, она из тебя сохатого-рогатого начнет мастерить…»Шесть лет вместе прожили. Как-то Леха возвращается с работы… По дороге три литра — свою норму — пива купил. Со сладкими мыслями: сейчас оттопырюсь до упора, — открыл дверь квартиры… И захлопнул с вытаращенными глазами. С наружной стороны к двери не было претензий, тогда как изнутри одна табуретка расхлябанная осталась да на подоконнике ракушка из Сочи. И голые стены.— Ёксель-моксель! — побежал Леха к соседям. — Обокрали!Вышло хуже. Согласно пословице: «Только муж не знает, что жена гуляет». Его далеко не красавица, оказывается, целый год с одним казахом, несмотря на бабуягиную фотогеничность, из Лехи «сохатого-рогатого» мастерила.Создав законному мужу густую ветвистость на лбу, казах поехал доделывать начатое в свой аул. Подогнал фургон и вместе со всем скарбом Лехино сокровище погрузил.— Ну, ексель-моксель, — поклялся на руинах семейной жизни Леха, — чтоб еще хоть одна баба переступила мой порог!И сел пить пиво с водкой. При этом яростно пел: «Отцвела любовь-сирень, вот такая хренотень!»Насчет баб четыре года свято держал страшную клятву. С попугаем делил жилище. А завел его не из магазина «Оазис».Рот у Лехи дырявый.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38