— Пусть только посмеют мерзавцы сунуться ко мне, — бурчал Левек, меряя шагами палубу. — Канат обрубим и рванем к выходу, ищи ветра в поле. Ни одному корыту в этой луже мою старушку не догнать, а чертовы галеры и развернуться-то не успеют.Улаживать дела с таможней и пополнять запасы он предоставил помощнику, сам же взялся за куда более рискованную часть работы. На корабле находились еще два человека, имевших право голоса, оба не преминули увязаться следом: Иигуир в качестве переводчика, Эскобар... Офицер повод подыскивать не соизволил, а Левеку было не до споров.Хотя давно миновал полдень, городок производил впечатление только что проснувшегося. Помятые, то радостные, то перепуганные лица, казалось, несли печать искреннего удивления вдруг закипевшей жизнью. Хватало и зачинщиков этих перемен: едва ли не чаще жителей с рыбаками на пути встречались солдаты в начищенных до блеска панцирях или облаченные в одинаковые синие плащи моряки имперского флота. Настоящий праздник творился у торговцев и трактирщиков: кругом щедро звенели монеты, смеялись женщины, стучали пивные кружки. Служивый люд, очевидно, торопился истратить едва полученное жалованье на все мыслимые удовольствия.Проплутав по грязным улочкам, гердонезцы, наконец, остановились у одной из харчевен. Попасть туда стоило немалых трудов — Левек словно нарочно выбрал самое запруженное народом заведение. Внутри уличные страсти клокотали с особенным отчаянием. Во всех портах мира так безоглядно гуляют лишь два сорта людей: пираты, вернувшиеся из удачного набега, да ратники накануне сражения. Приходилось буквально продираться сквозь толщу теснящих друг друга доспехов, форменных плащей, через тычки и брань.— Посидите пока здесь, господа, — наставлял Левек спутников, чудом отхватив для них местечко на подоконнике. — Никуда не отлучайтесь и, упаси Господь, ни к кому не приставайте. Сам пройдусь, послушаю, о чем нынче болтают. Может, посчастливится без расспросов обойтись, тогда и ваше, мессир, участие не потребуется.Идея капитана подслушать разговоры посетителей привела Иигуира в некоторое недоумение: вокруг стоял такой гвалт, что про перешептывания нечего было и думать. Любые секреты тут неизбежно кричали на ухо, таким образом обдавая ими и соседей. Трудность состояла только в том, что рассказчиков набралось едва ли не половина зала, в результате обрывки бесед перемешивались в причудливую, почти не поддающуюся осмыслению кашу.Пока Иигуир еще вертел головой, силясь уловить ту или иную речь, Эскобар, понимавший на местном диалекте слово через два, быстро заскучал. Казалось невероятным, какое удовольствие можно найти в подобной давке, но веселье кругом бурлило. Левек сгинул за чужими спинами безвозвратно, зато откуда ни возьмись выныривали то юркий мальчонка с пенящимися кружками, то обильно накрашенная девица, то торговец, продавливавший себе дорогу тяжелым лотком.— Представляю, мессир, какой кошмар здесь вечером творится, — прокричал Эскобар. — Ведь стены высадят, ироды.Стены стенами, а окна в харчевне, по-видимому, никогда ничем не закрывались. С улицы то и дело залетали волны холодного мокрого ветра, однако замечал их, похоже, исключительно притиснутый к подоконнику Иигуир. Добыча товарища в виде пары кружек густого темного пива оказалась весьма кстати.Справа кто-то невидимый беззастенчиво и громогласно живописал свои любовные подвиги, слева мужик с багровой шеей хрипло поносил начальство, дальше звуки нестройной пьяной песни переплетались со смехом и визгом девок. Чуть разобравшись в царившем вокруг хаосе, Иигуир отвернулся к окну. Стылый морской воздух хоть немного позволял дышать в этом облаке ароматов рыбы, лука, пива, пота, кожи и еще бог знает чего.— Эй, малец, погоди нырять! — донесся выкрик Эскобара. Вряд ли местный разносчик понял по-гердонезски, и офицеру пришлось ринуться за ним в погоню.— Я тебе говорю, понимаешь, я! Мне-то можно доверять, не сомневайся, — всплыл голос обладателя багровой шеи. — И не спрашивай, откуда разведал, не проболтаюсь. Гершер, конечно, свинья редкостная, но уж басни от правды отличить умеет... Впрочем, молчу... Короче, все эти вопли про дедовское наследство — для отвода глаз. Будешь смеяться, нынешняя война опять из-за баб. Честное слово!..Становилось гораздо интереснее, Иигуир навострил уши.— ...Нет, я-то прекрасно знаю, о чем говорю... — голос то всплывал в окружающем гуле, то тонул вновь. Собеседника не было слышно вовсе. — При чем тут бабские враки, дурень! Скажешь, принц наш с их герцогиней не заигрывал?.. Верно, и свадьбу уже готовили, да не... Нет, о том не ведаю, болтать не хочу. Только теперь, оказывается, голубки опять за прежнее взялись, представляешь?!Старик передвинулся еще ближе к сплетнику.— ...Вот на том самом острове в замке на горе и встретились. И спелись!.. Да честное слово, мне-то!.. Уж не скажу, застал их супруг в постельке или нет, а вот спасся принц Рилли чудом. Я тебе говорю! Естественно, скандал, герцогиню под стражу, сидит там теперь в слезах... Ну так на том самом острове Птичий Рай, балда, о чем и речь! Понял? То есть это нам трезвонят, будто земли свои старинные отбирать идем, а на самом деле — бабу из неволи для принца выручать... При чем тут его жена? Разве не соображаешь? И вот, заметь, завсегда так — баре проказничают, а холопы... Э, приятель, тебе чего здесь нужно? Куда навалился?Иигуир, действительно чересчур прижавшийся к широкой спине рассказчика, в смущении отпрянул. К нему обернулись сразу две физиономии, обе одинаково плоские, пунцовые, заросшие рыжей щетиной. И недовольные до крайности.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115