..
- А можно и огурчиком,- перед Лерсом возник маленький соленый
огурчик. Он не стал им вертеть перед глазами и быстро затолкал в рот. Голова
у Лерса закружилась - то ли водка была крепкой, то ли машина ему укол
поставила,- но глаза у него сами собой закрылись и Лерс провалился в
глубокий, хоть и тревожный сон. Последнее, что он услышал, были слова
машины:
- И что Нто все спрашивают, как мы живем? Да, вот так и живем!
Очнешься - тоска заедает. Примешь, огурчиком похрустишь в свое удовольствие
- на душе легче. И сразу баиньки. Вот так и живем! Не хуже других, чай... *
* *
Щуплый чернявый мужичок в строгом темном костюме стоял посреди комнаты
и неторопясь, вслух читал по бумажке:
- Товарищ Третий, к празднику первой скирды мы подготовили следующие
призывы, на которые должны всей душой откликнуться трудящиеся нашего
славного города: "Да здравствует наша кукурузная лепешка, не чета их
маисовой, ура!", "Да здравствуют наши бескрайние поля, ограниченные
городской чертой!", "Да здравствует наш круг, самый гладкий круг во всем
мире, ура!!"
- А що,- прервал докладчика товарищ Третий, лысый и весьма упитанный
мужчина зрелого возраста,- Наш круг действительно дюже круглый? Як же Нто?
Или же мы обязаны сделать его таким?- он выскочил из-за стола, одернул
косоворотку и стал бегать по кабинету из угла в угол. Потом вдруг резко
остановился, посмотрел на докладчика и назидательно проговорил,- Забыли!
Совсем забыли о том, что надо бы... Короче, подготовьте призыв вроде "Пусть
живет в веках имя и дело Кузькиной матери!"
- Забыл, товарищ Третий, как есть забыл!- докладчик быстро записывал
услышанное в блокнот.- Как же мы можем действительно без Нтой самой матери?
Как же без Кузькиной-то?
- И завтра же - во все городские газеты! К самому празднику все
должны осознать и проникнуться. Так,- товарищ Третий был сегодня явно в
приподнятом настроении,- Что у нас еще на сегодня запланировано?
- У вас на сегодня...- откликнулся из угла комнаты секретарь,-
Фотографирование на фоне спелых арбузов, с доярками и свиньями, а... Вот:
допрос с пристрастием лейтенанта Бретта. И еще беседа с Кузькиной матерью.
- А-а-а...- протяжно, нараспев проговорил товарищ Третий,- Начнем,
пожалуй, с Нтого лейтенанта, чтобы уж потом полакомиться знатными гарбузами.
Зови.
Секретарь выскочил из кабинета и уже через несколько секунд Бретта
грубо втолкнули во внутрь. Бретт узнал Нту комнату. В ней он уже был
однажды, когда его отправляли на задание. Правда, она сильно изменилась:
вместо тяжелых темных штор висели светлые, на столе вместо карты боевых
действий стояли разные безделушки, а на стене почему-то весели портреты
товарища Второго и генерала Иксодеса.
- Да-с, вот были люди. Такое сотворили, уж такое... Но Нто было давно
и давно уже померли...
Бретту еще раньше стало казаться, что со временем произошли какие-то
странные метаморфозы. Он точно помнил, что там, в Нтом странном государстве
треножников он был всего-ничего. А здесь прошли года... Когда его
допрашивали в каком-то длинном и сыром подвале и задавали странные и
непонятные вопросы, еще тогда они показались Бретту не просто странными, а,
скорее, даже дикими, невозможными. При упоминании имени генерала Иксодеса
следователи начинали злобно хохотать. Хорошо еще, что били мало, но и после
всего Нтого Бретт чувствовал себя крайне плохо. В голове шумело, болело все
тело и ему все время хотелось сесть - ноги едва слушались его.
- Мы подняли из архивов ваше дело, лейтенант Бретт.- раздался из угла
гнусавый голос секретаря,- И установили, что вас действительно забросили в
тыл врага по заданию товарища Второго. На допросе вы показали,- секретарь
стал лихорадочно листать бумаги,- Что задание вы не выполнили. Вам
полагался трибунал и высшая мера наказания. Но товарищ Третий решил вас
помиловать.
- Доверие оправдаю,- разбитые губы плохо слушались.
- Ты, я вижу, хлопец справный!- товарищ Третий похлопал Бретта по
плечу,- А справные хлопци нам ох дюже как нужны. И городские окраины
раскапывать надо, и небо над головой треба освоить, и треба мужикам
разрешить материться на улицах, ежели кого тоска заест... Но только ежели
тоска...
- Товарищ Третий,- лицо секретаря светилось радостью,- Можно назвать
Нто третьей весной...
- НН-Н-Н...- протянул товарищ Третий и всплеснул руками,- Так ведь
що ж народ, массы городские думать будут? Что, значит, первая и вторая уже
были. Да, и весна, Нто что-то другое... Это ж когда все цветет и пахнет?!-
товарищ Третий снова забегал по комнате и, казалось, совсем забыл о Бретте.
Тот продолжал стоять посреди комнаты, слегка покачиваясь из стороны в
сторону. Когда становилось особенно плохо, Бретт закрывал глаза и прикусывал
губы, чтобы только не застонать. Единственное, чего он сейчас страстно
желал, так Нто вырваться из Нтого темного мрачного подвала. Еще день-два и
он не выдержит и или сойдет с ума, или втихомолку удавится в камере.
- А що бывает ранней весной?
- Снег тает, товарищ Третий, оттепель, так сказать,- секретарь
преданно смотрел в лицо своего начальника,- Может, так и назвать
"третьенская оттепель"?
- Вот-вот-вот! Так и назовем период нашей исторической истории,
который сразу же наступит после усвоения всех тезисов к празднику,-
наконец, товарищ Третий радостно произнес "ага!" и остановился рядом с
Бреттом.
- Доверие оправдаю,- тихо повторил Бретт,- И тезисы выучу, чтобы
бить врага еще нещадней.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13