Анна КИТАЕВА
ВЕК ДРАКОНА


Некогда этой землей владели древние. Их могущество было столь велико,
что они двигали солнце и луны, и сам облик мира меняли по своему желанию.
Древние вели войны и совершали странные обряды - вот все, что сохранила о
них память дикаря, которому мир достался в наследство. Ибо однажды -
постигла ли их беда, или то был их собственный замысел, никому не ведомо,
- они исчезли, все до единого. Тьма веков надежно укрыла их следы.
Их огромные города постепенно разрушались, преданные ветрам и
непогоде. Люди не осмеливались поселиться там, где еще звучало эхо голосов
великих, а каменные плиты помнили их шаги. К тому времени, как чары
древних выветрились, города стали руинами: занесенные землей, поросшие
лесом, они служили пристанищем зверя или змеи, а чаще - дракона.
Легенды говорят, что раньше в мире не было драконов. Помыслы древних
недоступны ныне живущим: никто не знает, для каких таинственных целей они
вызвали к жизни кровожадных бестий, сотворили их, или нашли в глубинах
мрака. С исчезновением владык драконы одичали и, расплодившись во
множестве, стали истинным бедствием для человека. Помнилось еще, что
раньше самый ничтожный вассал любого государя почитал необходимым иметь в
замке драконарий с десятком различных тварей; но государства - осколки
империи древних, жалкие подобия утраченного могущества, - приходили в
упадок, мир становился все менее подвластен человеку: драконы тоже.
Настало тяжелое, смутное время - человек словно страшился былого
величия собственной расы. Мир вновь стал безмерно огромен и недоступен
ему. Драконы были повсюду, драконов боялись пуще всех прочих бед.
Крошечные искры прежнего знания едва тлели за стенами старых замков, в
хранилищах древних книг; да бродячие сказители слагали предания, в
которых, как в неверном зеркале вод, отражался облик истории. Те, кто
поддерживал слабое горение некогда могучего и яркого пламени человеческого
духа, назвали это время слабости человека - Веком дракона. И длился он
очень, очень долго...

В наши дни много воинов странствует по обширным равнинам материка,
скитается в лесах, пересекает горные хребты, добираясь даже до Большой
Горькой Воды. Если на пути им встречается зло, они бросают ему вызов и
вступают в схватку, - бывает, смертельную. А зла немало в мире, и неважно,
в каком оно выступает обличье, обернется ли свирепым хищником или коварным
колдуном, наемным отравителем или без меры жестоким государем.
Воины тоже встречаются разные. Есть такие, что торгуют твердой рукой
и острым клинком; есть и другие, для которых плата - уверенность в том,
что меньше стало зла на земле. Среди этих самые отважные и умелые -
ученики тех, кто в свое время учился у великого воина, мудрого Н'Даннга
Охотника. Н'Даннг прожил долгую жизнь. Он был из числа воинов, которые
первыми подняли оружие против драконов в далекие дни, когда бестии вовсю
хозяйничали в мире, и продолжали сражаться, пока вражье племя не было
истреблено до последнего.
Век дракона позади. Туман легенд застилает действительность, и
прошлое уже скрыто от нас непроницаемой завесой вымысла. Давно пора
собрать воедино и поведать во всеуслышание то, что известно о Н'Даннге.
Ибо есть вещи, которые не меняют со временем сущности, пусть и выглядят
порой по-другому...

СКАЗИТЕЛЬ
Если солнце к вечеру красное, над землей стелется дымка, а лягушки в
озерах поднимают крик задолго до заката, значит, завтра придет с востока
ветер Ашр, сухой и горячий. Если же после полудня солнце окутывается
мглой, а к вечеру его уже не видно сквозь густую белесую пелену, если
замолкают кузнечики, и рыба перестает клевать, уходит на дно, - жди поутру
холодного, влажного ветра Сэн с Гиблых Болот, что несет с собой тяжелый
слоистый туман, пропахший гнилью. Бывает, ветер Сэн приходит летом, но
ненадолго: день - другой, и он выдыхается, уползает к себе на болота, а
жаркое солнце тотчас высушивает отсыревшую землю. Настоящее его время -
осень. Когда Сэн начинает дуть осенью, он хозяйничает в Озерной долине
неделями, и с каждым днем становится все холоднее, пока туман не осядет
инеем на промерзшие поля, а в воздухе не закружится снежная пыль. Тогда
прекращается болотный ветер, уходят облака, и выползает на небо зимнее
солнце - бледное, маленькое, недовольное. Так приходит самая скверная пора
года в деревню, что расположена в южной оконечности долины, близ холмов,
где озера уступают место плодородной равнине.
Озерная долина, окаймленная цепью холмов, похожа на лежащий на боку
кувшин. На дне его, то есть в северной части долины, собрался мутный
осадок - Гиблые Болота; затем до половины он заполнен чистой водой озер.
Когда-то большая часть долины была огромным озером, но вода ушла,
просочившись сквозь трещину в дне кувшина - подземную речку, что берет
начало в болотах и выходит на поверхность за пределами долины. Широкое
горло кувшина обращено к югу. Как хозяйка затыкает горлышко посуды
тряпицей, так выход из Озерной долины закрыт лесом. Лес носит название
Колючего - из-за того, что в нем растут во множестве деревья, ствол и
ветки которых усеяны прочными шипами.
В семи днях пути к югу от долины расположен город - настоящий,
обитаемый, а не древние развалины, засыпанные землей. Он обнесен высокими
стенами, с улицами, площадями, каменными домами и дворцом правителя, на
сторожевой башне рядом с которым сидит цепной дракон и время от времени
обильно гадит на мощеную площадь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25