Предложения Барклай всегда были золотой серединой между безрассудно смелыми идеями Амиса и осторожным упорством, с которым Антонеску излагал свои взгляды.
Но сейчас с Сандрой явно что-то произошло. Уинстон впервые заметила изменения в поведении Барклай после высадки отряда Легкой Кавалерии на Охотнице, хотя тогда она зарекомендовала себя с самой лучшей стороны.
Очевидно, уже тогда не все было в порядке. Перед началом кампании Ковентри Уинстон решила передать отряд Легкой Кавалерии под командование Барклай, ведь ей самой пришлось покинуть пост. И наверное, после той кровопролитной операции в Барклай и произошла какая-то трудноуловимая перемена. Уинстон не могла подобрать этому изменению имя, но оно определенно случилось. И теперь, в свете реакции Сандры на отчаянную ситуацию, в которой все они оказались, Уинстон даже начала задаваться вопросом, не ошиблась ли она в выборе преемника. На несколько мгновений она потеряла нить обсуждения, размышляя о том, как поступить с офицером, находящимся на грани нервного срыва.
Она не могла, конечно, отстранить Барклай от участия в сражении. Такой шаг произвел бы неблагоприятное впечатление на офицеров: показалось бы, что Уинстон не доверяет ей командование на поле битвы под ураганным огнем, а значит, сомневается в ее командирских качествах… Нет, не надо обострять проблему. С другой стороны, если Уинстон включит отряды Барклай в заявку на участие в наступающем сражении, Барклай может, не дай бог, или потерять сознание, или просто все бросить и оставить своих солдат без командира… неизвестно, чего от нее можно ожидать…
— Ладно, мы сделаем вот что, — наконец произнесла Уинстон. — Чарльз, вы вместе со Сто пятьдесят первым выдвинетесь на юг. Вы будете нашей маскирующей силой, отвлекающей внимание врага. Горы прикроют наш левый фланг. Полковник Гранди, вы и полковник Амис образуете основную ударную группу. Вы получите в свое распоряжение самое большое количество тяжелых роботов, находящихся в боеспособном состоянии. Сэнди, Семьдесят первый базируется на расстоянии трех прыжков позади главной ударной колонны. Вы должны быть готовы в любую минуту нанести удар с фланга, либо усилить основную линию атаки, либо же держать проход открытым для Двадцать первого полка и Комгвардии в случае, если они впопыхах наделают ошибок… Майор Полинг, вы выбыли из игры — я так понимаю, что в вашем распоряжении осталось меньше половины средних и тяжелых роботов? Вы остаетесь здесь и будете охранять нашу лагерную стоянку. Помните, майор, на вашей совести — наши раненые и наш провиант. Не подведи меня, сынок.
— Не подведу, генерал. — Полинг устало улыбнулся.
— Мы должны действовать стремительно — мгновенная атака, силовой вариант, — продолжала Уинстон. — Короче говоря, никаких вылазок и попыток взять пленных. Мы должны причинить максимум вреда, убивать без жалости, напугать, пронестись как вихрь — и назад. Мы с вами пережили такие времена, когда стояли буквально на краешке пропасти и в любой момент были готовы сорваться. Мы хватались ногтями за эти комья осыпающейся земли — и оставались в живых. Так и должно быть. Воин обязан смириться с неизбежной опасностью и выполнить свой долг. Это очень трудно, я знаю. Ягуары изрядно потрепаны, но разведчики докладывают, что Клан получил свежее подкрепление — отборные отряды охраны. Поэтому мы не можем позволить себе расслабиться. Мы, возможно, и разобьем их, но это будет очень серьезным испытанием для всех нас. Не ждите легкой прогулки. Короче говоря, мы вернемся или со щитом, или на щите, и никак иначе. Теперь все, держитесь.
Часом позже Уинстон опять сидела в пилотском кресле разбитого и изуродованного «Циклопа». Кип Дуглас, ее помощник, удобно пристроился позади Арианы и теперь что-то мурлыкал себе под нос, посматривая через щелки полузакрытых глаз на приборные панели. Время от времени Уинстон чудилось, что его фальшивое пение потихоньку переходит в откровенный храп. Как только до нее донесся особенно очевидный всхрап, Уинстон окликнула помощника. Дуглас усмехнулся и энергично потер затылок.
— Да, генерал, — протянул он, — вот вы выполняете самую важную часть задачи — вести это чудовище через препятствия. А какое задание у меня? Сидеть в кресле позади вас и слушать радио. Очень быстро надоедает, знаете ли. — Зловредный огонек вспыхнул в глазах Кипа, и только теперь она поняла природу странных ощущений в левой ноге — оказывается, он развлекался тем, что пытался щипать ее за ногу! Ничего себе наглость!
Но в общем-то Кип Дуглас был прав. Смотреть, а тем более слушать было абсолютно нечего. Уинстон приказала, чтобы армия двигалась максимально тихо и насколько возможно быстро, пользуясь только приборами ночного слежения, которыми оснащены кабины пилотов. Главное — соблюдать полную тишину радиоэфира. Конечно, Ягуары уже перехватили радиопередачу Шайена-четыре, отчасти раскрывшую их местоположение. Даже если они не успели засечь, откуда велась передача разведчика Внутренней Сферы, они наверняка знали, что Особому Отряду известно местонахождение их лагеря. И теперь любой радиоперехват разговоров между отрядами Внутренней Сферы мог раскрыть Ягуарам все карты, и в таком случае вместо нападения на спящий лагерь Ягуаров северная армия лицом к лицу столкнулась бы с до зубов вооруженным разъяренным врагом.
Вот в чем заключался парадокс современной войны: в последней половине двадцатого столетия широкое применение получило развитие технологий, связанных с созданием приборов и аппаратов инфракрасного излучения. Армии получили в руки мощнейшее средство для ведения военных действий ночью — приборы ночного видения.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106