– закричала продавщица кому-то неведомому на улице.– Ну, блин?– Глянь, у нас где-то должна быть тележка со снеговиком.– На хрена, блин?– Господа русского колориту желают. Сбегай, привези.Саша пропитым голосом отозвался лаконичной фразой, смысл которой сводился к тому, что он занят более важным делом, а именно – выкуриванием сигареты «Прима» в положении сидя на бордюре, а если кому-то, блин, нужна тележка со снеговиком, то пусть идет и забирает её сам, блин, она стоит возле «Спорттоваров».– Вот жопа, – сказала продавщица. – Все самой приходится делать. А этот траханый ящик кто стеречь будет? Уволокут ведь.– Здравствуйте, – вдруг приветливо сказала какая-то девчушка.– Привет, подруга, – слегка удивленно отозвалась женщина. – Что-то я тебя не припомню.– Ну как же! Я племянница вашей соседки сверху.– С третьего этажа? Лика, что ли?– Ага. Вспомнили?– Да тебя и не узнать. Вон как вымахала. Слушай, не постережешь мой ящик? Я мигом.– Ой, да конечно!– Молодей.Продавщица потрепала девочку по голове и вприпрыжку выскочила на улицу. Мужчина с гранитной нижней челюстью проводил её долгим взглядом и сказал напарнику:– Что-то она мне не нравится. Ты её раньше видел?– Бабу в кокошнике? Да они, когда накрасятся, все на одну рожу. Думаешь, подставка? Я по ней провел детектором.– По ней… А по ящику?– Так он же металлический.– То-то и оно… Девочка! Эй, девочка!– Да? – посмотрела она честными глазами.– Ты эту женщину знаешь?– Как зовут – не знаю, но она тетина соседка.– Гм… И давно?– Что давно?– Соседка она ваша давно?– Нет, у нас раньше была другая.Мужчина сделал знак своему напарнику.– Давай за ней. Магазин «Спорттовары» – это недалеко, за углом…– Да знаю.– А ты, – он взял девочку за худенькое плечо и одновременно ловко провел портативным металлоискателем вдоль её фигуры, – отойди-ка в сторону на всякий случай… У тебя есть что-нибудь железное?– Расческа… Отдать?– Не надо, оставь себе.Ее глаза округлились, она с нескрываемым любопытством посмотрела на ящик с мороженым.– Ой, вы думаете, там бомба? Как в кино показывают? А вы спецназ, да?– Спецназ, спецназ… Чеши давай к мамке.– Ладно. Я только в туалет на минуточку, можно?– О, мать твою! Пулей!..
Олег Германович Воронов поднял бокал и голливудской белозубой улыбкой поприветствовал стоявшего напротив англичанина – исполнительного директора банка-инвестора.Он порядком устал от всей этой кутерьмы – торжественная часть сменялась выпивкой, выпивка – поздним обедом (оркестр англичанам понравился больше всего: исполнялись импровизации на народные темы, как ни странно, очень органично вплетавшиеся в европейскую обстановку), обед – снова выпивкой, та – коктейлем… И он наслаждался этой усталостью. В минуты предстоящего триумфа верилось, что происшедшее ранее – не больше чем дурной странный сон.Замы директора дружно напились, и их бережно, словно антикварную ценность, переместили в «люксы» этажом выше. Лично господин Алекс Кертон, равно как и его эффектная супруга, пьянеть, кажется, не умел. Кертон больше всего походил на модного режиссера – лет пятидесяти, в безукоризненном черном смокинге и галстуке-бабочке, совершенно седой, с обаятельной улыбкой и добрыми глазами голодной акулы. Он практически не расставался с женой, которая, вопреки распространенному клише о юных наложницах для пожилых миллиардеров, была приблизительно одного с ним возраста, хотя выглядела дет на двадцать моложе. Одета она была соответствующе: никаких роскошных мехов до пола, простое облегающее платье от парижского модельера, выгодно подчеркивающее стройное тело, крошечные сережки в ушах, нитка жемчуга стоимостью, как прикинул Воронов, с небольшой пассажирский самолет. Они улыбались друг другу, точно юные влюбленные, и Олег Германович неожиданно ощутил укол зависти и раздражения чужим счастьем: вспомнилась Тамара…По-русски Кертоны почти не говорили, если не считать «водки», «Ельцина» и «перестройки» («О, Алекс, это устаревший термин». «В самом деле?» – через юную хорошенькую переводчицу. «Конечно. В России время бежит быстро, симпатии и антипатии живут не дольше бабочки-однодневки»).Девочки из обслуги в накрахмаленных передничках сновали меж гостей, предлагая напитки. Что-то щебетала переводчица, говорившая по-русски правильно и без акцента. Он подмигнул ей, но наткнулся на спокойный серьезный взгляд светло-карих глаз и неожиданно смутился. Интересно, какова она в койке? Их ведь наверняка обучают в ихней школе переводчиков. Чтобы скрыть смущение, он стал разглядывать банкетный зал сквозь бокал с шампанским, но увидел лишь искаженное, точно в кривом зеркале, лицо парня из службы охраны.– Что?– Ничего особенного, Олег Германович. Небольшой вопрос, но мы его быстро решим.– Что? – прошипел Воронов.– Да ящик с мороженым в вестибюле. Хозяйка куда-то исчезла, не можем найти.Англичанин улыбнулся и что-то вежливо произнес. Девочка перевела:– Мистер Кертон спрашивает, что произошло. Какие-то неожиданности?– Нет-нет, все замечательно. Скажите, пусть отдыхает, развлекается…– Но мистер Кертон понял слово «мороженое».– Yes, yes, – закивал англичанин. – Ice-cream. Ice-cream boxes, you see?– Юси, юси. – подтвердил Воронов. – Одна из наших… гм… официанток куда-то отошла и оставила в вестибюле… О, мать твою!Недалеко от дверей в зал, среди группы оживленных гостей (он узнал двух-трех репортеров из областной печати, а одного – даже из центральной) стоял Сергей Павлович Туровский. Встретившись взглядом с Вороновым, он приветственно поднял бокал – нежно-розовое вино вспыхнуло и заискрилось в свете позолоченных люстр – и улыбнулся, как старинному знакомому.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126