«Безумная парочка»: АСТ; Москва; 1998
ISBN 5-237-00929-8
Аннотация
Алексис и Харри родились в маленьком городке, где и развлечений – то было всего два – кино и церковь. Еще детьми познали они всю мучительную, разрушительную силу непреодолимой тяги друг к другу, страсти, которая крепла год от года. Менялись города, мужчины Алексис, женщины Харри – оставалась любовь. И только одно «но» стояло между ними…
Джойс Элберт
Безумная парочка
Посвящается Сэму
ЧАСТЬ 1
ОЗЕРО – 1945
1
Я всегда ненавидела мою мать и всегда любила Харри.
Харри – мой брат. Я не очень-то понимаю, как одно связано с другим возможно, никак, – но хотя мне всего двенадцать лет, я чувствую, что тут есть какая-то связь.
Харри тринадцать лет. Он замечательный. Нет, потрясающий. Сексуальный. Но все гораздо сложнее. Помните, в фильме «Гость на свадьбе» Фрэнки говорит, что хочет отправиться в медовый месяц со своим братом и его молодой женой, потому что «он – её часть»? Так я отношусь к Харри. У нас необычная любовь, и если бы он женился на ком-то, думаю, я бы умерла. Наверно, это должно означать, что я хотела бы выйти за него замуж. А ведь он мой брат! Любой человек с парой извилин и элементарными представлениями о христианской морали сказал бы, что мое отношение к Харри – грех. Я тоже это понимаю, но, похоже, мои чувства от этого не меняются.
В маленьком городке, где мы живем, есть три церкви. Мы ходим в пресвитерианскую, но я говорила с девчонками, которые ходят в католическую и лютеранскую церкви. Я старалась не сказать ничего лишнего, но они все посмотрели на меня как-то странно, словно знали мои истинные мысли. Я соврала, будто мне нужна информация для школьного сочинения на тему «Самый большой грех, который я могу придумать».
Одна из девчонок, Салли-Энн, обозвала меня лгуньей. Позже она пожалела об этом, крепко пожалела. Я отлупила её после уроков за хранилищем для льда, и она поплелась домой, напоминая бездомную кошку, едва уцелевшую в ночной схватке.
Салли-Энн – не первая из моих подружек, которой я задала трепку. Вообще-то я от природы тихая и застенчивая, но иногда на меня что-то находит, и я просто теряю голову. Становлюсь совершенно другим человеком диким. Наверно, виновата в этом моя индейская кровь. Салли-Энн однажды совершила ошибку – сказала мне, что девчонки тайно прозвали меня «дикой индеанкой».
– Если это – секрет, – спросила я дуреху, – почему ты выдаешь его мне?
– О, потому что ты вечно держишься так, словно ты какая-то особенная. Лучше нас всех.
У Салли-Энн были тогда прекрасные волосы – длинные, волнистые, светлые. Она ими ужасно гордилась. Я взяла ножницы и отрезала их чуть ниже ушей зигзагом. Я предупредила её, что если она пожалуется матери, то будет жалеть об этом до конца жизни, потому что в следующий раз я сниму с неё скальп. Она захныкала и сказала, что я – самая злобная тварь, какую она встречала, но с тех пор у меня больше не было проблем с местными девчонками. Они слишком боялись меня, чтобы что-то затеять.
Они не знали, что я сама многого боюсь. Например, ходить в школу. Я всегда дрожу от страха, когда учитель задает мне вопрос. Я встаю, и мое сердце выпрыгивает из груди. Даже если мне известен правильный ответ, от волнения я не могу его вспомнить.
Харри решил, что я забавно наказала Салли-Энн. Когда мы с Харри были моложе, мы иногда снимали с себя одежду и разглядывали друг друга. Зачем мы это делали? Не знаю. Это казалось частью дружбы. Однажды я взяла его штуковину в рот и пососала её, как леденец, только он оказался не сладким, а соленым и незнакомым на вкус. Если бы моя мать застукала нас, её хватил бы сердечный приступ. Она любит Харри. Меня она никогда не любила, но мне на это наплевать.
Неправда.
Меня это задевает, но что толку? Я отлично усвоила один урок. Если кто-то тебя не любит, ты не сможешь заставить его полюбить тебя, даже если речь идет о твоей матери. Я хочу, чтобы Харри целиком принадлежал мне. Моя мать меня не любит, и у меня нет отца, поэтому я хочу иметь Харри (он очень похож на нашего папу). Все очень просто.
У меня нет отца, потому что он погиб на той страшной войне, которая закончилась только что – в августе. Я никогда не прощу ФДР за то, что он начал её. Да, я знаю, ему пришлось так поступить, когда япошки разбомбили Пирл-Харбор. Я вовсе не тупая, однако не знаю точно, где находится Пирл-Харбор, хотя наша географичка показала это место на большой карте мира. Мы все тут ненавидим ФДР. Считаем, что он продался. Он родился богатеньким и подставил свой народ.
– Предал его.
Так говорит моя тонкогубая мать, когда кто-то затрагивает эту тему. Потом она бормочет что-то о правах штатов, о том, что федеральные власти пытаются подмять все под себя, что ФДР любит только жидов и красных – такие вот вещи. Я слушаю её только вполуха. Меня не интересуют евреи, коммунисты, Гитлер, Муссолини, все происходящее в Европе. Европа для меня ничего не значит. Еще одно место на карте, вроде Айдахо и Пирл-Харбора.
География – это загадка. Я очарована только одной европейской страной – Испанией. Она кажется такой романтичной. Я всегда представляю себе Кортеса исполнителем фламенко в тесных брюках, и это забавляет Харри. Он тоже очарован Испанией. Можно ли относиться к ней иначе?
Думая об Испании, я представляю яркие, сочные тона – пурпурный, алый, разительно отличающиеся от цвета полинявших пастельно-розовых шляпок здешних барышень, в которых они ходят по воскресеньям в церковь. Я никогда не ношу таких шляпок. Пастельные краски нагоняют на меня тоску, я выросла в блеклом, черно-белом мире.
Вчерашний день определенно не был пастельным, но прежде чем я вернусь к нему, наверно, мне стоит рассказать, где мы живем.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151