Позже она попросила мать и отчима перевезти ее в ближайший отель, не пожелав оставаться под их крышей.
— Мы сами кузнецы своего счастья, и только вера в себя помогает притягивать удачу, — просто сказала Афия, выходя из машины и забирая пакет с вещами. — Наша удачливость и наши несчастья — всего лишь продукт нашего сознания, мама. С этого момента я собираюсь вычеркнуть из своей жизни все, что мешает мне быть самой собой. Ты тоже в этом списке. — И, не обернувшись, она зашагала прочь.
В последующие дни Афия занималась самоанализом. Она углубилась в чтение психологических книг, которые ей с радостью предоставил Руди. Неделю спустя девушка записалась в школу вождения, подобрала на улице маленького тощего котенка и стала больше времени проводить в детском центре. Ночами она грезила о Джейке и радовалась, что однажды они будут вместе.
Она росла над собой. Она словно выздоравливала после затяжной болезни длиной более двадцати лет.
Каждый час тянулся словно целый день. Дни казались бесконечными, словно недели или месяцы. Джейк и не представлял, что жить без любимой женщины окажется так непросто.
Самым ужасным открытием, которое он сделал, было то, что Афия способна жить без него. Она вовсе не была неудачливой наивной дурехой. Она была взрослой, сильной и умной женщиной, которая способна сама принимать зрелые решения.
С того разговора в палате они общались всего раз, по телефону. Афия позвонила и сообщила, что решила уйти из детективного агентства.
— Ты был прав, — просто сказала она. — У меня нет нужных способностей.
Джейк готов был спорить, хотя и понял, что Афия имеет в виду не острый ум и наблюдательность. Для того чтобы быть сыщиком, ей недоставало главного качества — умения абстрагироваться от чужой проблемы, смотреть на дело со стороны, не вовлекая в него свое сердце. Афия не могла оставаться отстраненной, как Джейк, да и не хотела этого. Ей не нравилась мысль однажды проснуться законченным циником в хрупком женском теле.
За это Джейк еще сильнее уважал Афию.
Состоявшийся разговор словно высыпал очередную порцию соли на незажившую рану. Он старался говорить непринужденно, чтобы не спугнуть девушку, тогда как сердце щемило от одного звука ее голоса.
С того самого дня он ждал, что она позвонит снова или пересечет порог его дома, чтобы остаться в нем навсегда. Дни шли, превращаясь в недели, но ничего не менялось.
От Гэллоу Джейк узнал, что Афия перевела почти половину найденных денег на счет благотворительного детского центра, где по-прежнему дежурила каждый день. Она купила маленькую машину, которую научилась водить и на которой теперь ездила до центра. Руди доложил, что шоу трансвеститов под руководством Афии имело огромный успех и доход был распределен между различными детскими организациями штата. Джейк не нашел в себе сил приехать на праздничный банкет, отделавшись поздравительной открыткой.
Следующие три недели он ничего не слышал об Афии. Он продолжал заниматься работой — после выстрела Анджелы, ставшего своеобразной рекламой, в его контору стали обращаться значительно чаще. Но, сидя в приемной, он ловил себя на том, что пялится на удивительную картину, купленную на аукционе, и представляет себе смеющееся лицо Афии. Сразу за этим он ощущал такое одиночество, что хотелось выть и бросаться на стены.
Джейк знал, что Афия простила Хармона и Руди, и эта несправедливость мучила его сильнее давно зажившей раны. Порой ему начинало казаться, что весь мир счастлив, и только он постепенно загибается от неразделенной любви. Руди и Жан-Пьер жили вместе и были весьма довольны своим союзом; Гизелла явно вздохнула с облегчением, «сняв с себя заботу» в виде дочери; Афия была счастлива в своей независимости; и даже Энтони Ривелли довольно быстро справился с потрясением и с удвоенной силой окунулся в работу. Он даже позвонил Джейку, чтобы поблагодарить за проделанную работу. Анджела ожидала суда под домашним арестом, а он избежал страшной ошибки.
Похоже, все были довольны тем, как изменилась их жизнь. Все, кроме Джейка.
Телефон в офисе зазвонил так неожиданно, что он дернулся в кресле, едва не расплескав кофе, который держал в руках. Поставив чашку прямо на стопку отчетов, Джейк включил громкую связь.
— Детективное агентство Джейка Лидса.
— Тащи свою задницу в родильное отделение, братец! Кажется, меня вот-вот разорвут на клочки. Ай-ай-ай!
Звонок Джони застал Афию врасплох. Ей казалось, что сестра Джейка винит ее во всех бедах, свалившихся на брата, а потому не желает видеть их вместе. Зная, что беременность часто делает женщин невыносимыми, Афия не спорила с Джони, предпочитая благоразумно отмалчиваться.
То, что Джони пригласила ее в больницу, было неожиданным.
Афия знала, что Джейк тоже приедет поддержать сестру. Она не видела любимого мужчину несколько недель — бесконечных, мучительных и в то же время прекрасных своей новизной. Джейк принял ее отказ болезненно, но постепенно вернулся в привычное русло, погрузившись в работу. Афия знала от Руди, что Джейк получает много заказов и, возможно, всячески пытается ее забыть.
«Не слишком ли долго я ждала? Что, если я уже опоздала на свой поезд?»
Она опасалась, что не сдержится в родильном отделении, устроит сцену, пытаясь понять, почему любимый мужчина так легко сдался и отказался от борьбы.
Афия знала, что пришло время принять решение. Она была готова к худшему — к тому, что Джейк забыл ее и выбросил из головы даже воспоминания о ней. Но сдаваться просто так не было в привычках новой Афии Сент-Джон.
Когда она приехала в больницу, ей сообщили, что роды миссис Макниколс прошли благополучно, а потому Джони перевезли в послеродовое отделение.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87