Стоя на тротуаре перед салоном и видя, как мимо проезжают свободные такси, Анна вдруг поняла, что наделала, и слезы хлынули с нее из глаз.
Карен помедлила перед дверью, потом постучала,
— Войдите…
— Карен… — подняла на нее глаза Джоан, секретарша директора. — Присядьте, он пока занят.
— Спасибо.
Карен примостилась на краешке стула, как вызванный для строгого внушения ученик. Прошение об отставке было у нее в сумочке, и она решила сразу вручить его директору, пока у нее не сдали нервы. Карен пришла прямо к нему, не заходя в учительскую, потому что не могла смотреть в глаза коллегам.
— Хотите кофе?
— Что?
Карел очнулась. Джоан была из тех женщин, которые, казалось, находятся на своем посту вечно. Она никогда не болела и совсем не старилась. На вид ей было около пятидесяти.
— Кофе… У меня вскипел чайник.
— Спасибо. С молоком, пожалуйста, и без сахара.
— Вот, — Джоан протянула ей чашку и неожиданно села рядом.
— Послушайте, — начала она. — Если вы считаете, что это не мое дело, то скажите прямо. Но я предполагаю, что вам нелегко пришлось в последнее время, И если это так, то знайте, что я вам симпатизирую. Я считаю, что это не их дело, кто вы и как живете. Просто эта чертова баба слишком любит совать нос не в свои дела. — Джоан перевела дух. Казалось, ей было важно сказать эти слова. — Ну вот, теперь я могу со спокойной совестью жить дальше.
Спасибо, — искренне поблагодарила ее Карен, почувствовав себя не такой одинокой.
— Держитесь, — Джоан сжала руку Карен. — Не позволяйте этой чертовой заднице задавить вас. Защищайтесь!
Карен чуть не рассмеялась. Она всегда предполагала, что Джоан боготворит своего шефа.
— Хорошо. Постараюсь,
— Отлично! — Джоан вернулась за свой стол, — А пока, думаю, вам будет приятно узнать, что Баррета отчислили на следующий же день.
— Отчислили?
— Он ударил мистера Казинса в физкультурном зале. Тот теперь в больнице.
— Правда? — изумилась Карен,
— Ничего серьезного. Ущемленное самолюбие, не более того. Но мистер Кин проявил твердость… впервые в жизни.
Карен покачала головой, удивленная тем, что Стюарт Милн не сообщил ей эту новость. Она хотела расспросить Джоан поподробнее, но в этот момент дверь директорского кабинета распахнулась и на пороге появился мистер Кин в сопровождении пожилой дамы.
Дама кивала и улыбалась, но, завидев Карен, нахмурилась, сухо попрощалась с директором и ушла.
— Я не ждал вас, — сказал мистер Кин.
— Вы меня не уволили?
— Нет, просто… — Кин замялся. — Войдите.
Карен вошла и села,
— Произошли изменения, — сказал он.
— Я знаю, Баррета исключили.
— Да, и…
— Состоялся совет попечителей?
Кии заерзал в кресле.
— Я так и думала, — кивнула Карен. — Мой адвокат от профсоюза сделал свое дело.
— Да.
— Значит, я могу снова приступить к своим обязанностям?
— Нет, но… Послушайте, Карен. Я готов принять вас, однако предупреждение все же остается в силе. Еще одно нарушение дисциплины, и…
— Я поняла, — Она поднялась. — Постараюсь оправдать ваше доверие.
— Карен!
— Да?
— Я не собираюсь вмешиваться в вашу жизнь, но осторожность — прежде всего.
Карен улыбнулась.
— Да, господин директор.
Она вышла в коридор и тихонько присвистнула от радости. Письмо с прошением об отставке так и осталось в ее сумочке. И вдруг Карен сообразила, что опаздывает на первый урок. Поспешив в учительскую за журналом, она твердо решила поскорее забыть этот кошмар.
Время клонилось к полудню, и Карен, разбирая с классом сцену дуэли из «Гамлета», вдруг поймала себя на том, что смотрит в окно и улыбается.
Жизнь вернулась в привычную колею. Оставались проблемы с Крис, но Карен чувствовала в себе достаточно сил, что-бы разрешить их. Самое страшное позади. Она поговорила с родителями.
Теперь они не будуг вмешиваться, а примут ее жизнь такой, какая она есть. Крис была права. Нельзя всю жизнь притворяться с близкими. А Карен всегда слишком боялась того, что скажут родственники, как она будет потом общаться с ними. Из-за этого чуть не потеряла подругу.
До конца четверти оставалось шесть дней. Приближались каникулы. Может, съездить с Крис в Грецию?
— Карен?
Она обернулась и увидела в дверях класса Джоан. Дети притихли. В выражении ее лица было что-то странное,
— Можно вас на минуту?
— Хорошо. Продолжайте читать, — сказала Карен детям. — Я сейчас вернусь.
— Что случилось? — спросила она Джоан в коридоре. — Кин передумал?
— Мне очень жаль, Карен. Но нам только что позвонили. У вашего отца сердечный приступ.
ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ ДВЕ НЕДЕЛИ СПУСТЯ
— Черт бы их всех побрал! — возмущалась Мэнди, возвращаясь с танцевальной площадки к своим подружкам, которые сидели за столиком и потягивали коктейли. — Интересно, здесь вообще когда-нибудь играют медленную музыку?
— Это место не случайно называют «джунглями», — ответила Трейси, подавшись к ней и стараясь перекричать оглушительные динамики. Светоустановка замигала так, что у Мэнди зарябило в глазах.
— «Джунгли»? — переспросила она, — Господи, где же старое доброе диско? Кто-нибудь еще хочет выпить?
Подруги приняли это предложение с воодушевлением.
— Пойдем, я помогу тебе принести, — сказала Джилл.
Мэнди знала, что подруги, как и она, предпочитают что-нибудь покрепче. А значит: две водки, одно белое вино, «Бек-Айс», джин с тоником и апельсиновый сок.
Апельсиновый сок предназначался для Трейси. Она прибегала к другим средствам, чтобы получить кайф. В конце концов, если никто от этого не страдал, то кто вправе винить ее?
Джилл повела Мэнди сквозь толпу танцующих к бару. Мэнди заказала и оглянулась, желая увидеть среди танцующих тех, кто действительно умел это делать.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120