— Как дела у Джо?
— Все в порядке, — ответила Сьюзи, массируя плечики Натана.
— А где же он сегодня?
Дорин взяла с полки свежую пеленку,
— Думаю, в пабе с дружками.
— Твой отец встречался с ним недавно, Джо не рассказывал тебе?
— Да, что-то такое говорил, — кивнула Сьюзи, принимая пеленку.
Правда заключалась в том, что она по большей части не слушала то, что говорил Джо, а в остальное время его просто не бывало дома.
— Отец рад, что они пообщались.
— Еще бы! Они ведь торчали в пабе!
— Не будь к ним несправедливой! — Дорин невольно улыбнулась. — Отец сказал, что Джо показался ему немного…
— Немного — что? — спросила Сьюзи, опускаясь на колени возле ванны.
— Не знаю, — пожала плечами Дорин. — Возможно, твой отец…
— Нет, продолжай, пожалуйста. Немного пьяным? Больным? Голодным? Каким?
— Ну, — замялась Дорин, жался, что вообще затронула эту тему. — Он сказал, что Джо показался ему… отвергнутым.
Сьюзи рассмеялась и вытащила Натана из ванны.
— Подай, пожалуйста, полотенце.
Дорин сняла с батареи теплое полотенце и протянула дочери. Сьюзи завернула малыша и начала осторожно вытирать, присев вместе с ним на сиденье унитаза,
— Отец считает, что с Джо это серьезно.
— Серьезно? Потому что Джо чувствует себя отвергнутым? Прошу тебя, мама. Он просто склонен к тому, чтобы жалеть себя. Интересно, а как, по его мнению, я себя чувствую? Измотанной — вот как!
— Понимаю, моя девочка. Но ты же знаешь, каковы мужчины. Они и не представляют себе, что значит крутиться как белка в колесе, когда надо успеть сделать все. Они способны думать только о чем-то одном в каждый конкретный момент.
— Да уж! А вот Джо думает всегда только об одном — о постели!
Дорин ощущала себя адвокатом дьявола, но Бобби настоятельно просил ее поговорить с дочерью и убедить Сьюзи найти немного времени для мужа. Бобби не распространялся на эту тему, но Дорин по собственному горькому опыту знала, каково мужчине чувствовать, что его больше не хотят… Бобби, возможно, и не предполагал, насколько хорошо ей это известно.
— Я понимаю, что это очень тяжело, когда ребенок может в любой момент проснуться и потребовать еду…
— Именно! А Джо не хочет и думать об этом! Мне приходится вскакивать трижды за ночь! А то и пять раз! После этого я мечтаю только об одном — заснуть и выспаться!
— А если я буду забирать Натана на одну ночь в неделю? — предложила Дорин.
— Что?
— Я могла бы забирать его, чтобы вы с Джо сходили в ресторан, развлеклись, отдохнули. А утром ты забирала бы его.
— Похоже, ты кое о чем забываешь. Ты можешь менять подгузники и укачивать Натана, но не сможешь покормить его!
— Ты сцеживала бы молоко в бутылочки.
— Нет! Ему это не понравится. — Сьюзи прижала к себе сына, — И потом, я все равно не смогу спать спокойно, зная, что он у тебя.
— Спасибо! Можно подумать, что я не вырастила тебя и твою сестру! К тому же у меня четверо внукой. Это большой опыт, не забывай.
— Я знаю, но Натан еще слишком мал. В любом случае спасибо, мама.
— Ладно, но если все же передумаешь… — Дорин чувствовала себя ущемленной.
Сьюзи улыбнулась, подошла к двери ванной и бросила через плечо:
— Не волнуйся. С Джо все будет в порядке.
Однако она сказала это не столько для матери, сколько для того, чтобы успокоить себя.
Утро выдалось не по сезону холодным. Дождь лил всю ночь, а когда рассвело и Карен, выйдя из автобуса, направилась к дому родителей, небо все так же было затянуто облаками.
С тех пор как Карен стояла возле больничной койки отца и старалась утешить мать, потрясенную тем, что он так бледен и безучастен, ее неотступно преследовало чувство вины. А ведь за день до этого отец не жаловался на здоровье.
Крис убеждала ее в том, что она ни в чем не виновата, но Карен понимала, как сказалось ее признание на здоровье отца.
Брат во всем обвинял Карен и сказал по телефону, чтобы она не навещала отца в больнице. Боясь нанести отцу еще больший вред, она согласилась с братом, но теперь отца забрали домой, и Карен хотела увидеть его, попросить прощения и помириться с ним.
И все же, проходя несколько ярдов, отделявших дверь дома от калитки, она ощутила страх. У двери Карен задержалась — впервые в жизни ей было страшно постучать в дверь своего дома!
Какой-то абсурд! Это ведь ее семья, люди, которые, как предполагала Карен, любят ее независимо ни от чего. И что же она сделала им плохого? Ничего. И все же Карен боялась ваяться за дверной молоток. Дверь открылась.
— О… — Мать нахмурилась.
— Мам, кто это? — услышала Карен голос брата.
— Он не хочет тебя видеть. — Мать с усилием посмотрела ей в глаза.
— Что?
— Отец не хочет видеть тебя.
— Он не может прогнать меня.
— Ма? — снова донесся голос брата,
Прошу тебя, дорогая, уходи. Я не хочу сейчас поднимать шум. Ему только что стало лучше…
— Но, мама… — Слезы хлынули из глаз Карен. — Я должна увидеть его и поговорить с ним.
— А, это ты! — насмешливо улыбнулся появившийся брат. — Не ожидал, что у тебя хватит наглости показаться здесь!
— Мама… пожалуйста!… — взмолилась Карен, не обращая внимания на брата.
— Я не могу, Карен… отец отказался видеть тебя, — сокрушенно вздохнула мать.
— Тебе же ясно сказали! Катись отсюда к своим подружкам! — Брат выступил вперед.
— Джек! — осадила его мать. И больше ничего. Она и словом не обмолвилась о том, что не согласна с сыном.
Помедлив с минуту, Карен пошла обратно к калитке. Она чувствовала, что мать и брат смотрят ей вслед, Только на автобусной остановке Карен пришла в себя, прислонившись к стеклянной стенке.
— С тобой все в порядке, девочка? — Пожилая женщина обеспокоенно смотрела на нее.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120