За ужином они рассказывали друг другу, о себе.
Сэм поведал о том, как служил в полиции Лос-Анджелеса, как познакомился с Брентом Мэйджорсом и как тот пригласил его в Лас-Вегас начальником службы безопасности «Клондайка», когда сам стал управляющим.
Сэм рассказал еще несколько интересных историй из своей практики, кое-какие страшные или забавные случаи. Ему нравилось, как Дебби слушает и смотрит огромными глазами прямо ему в лицо. Приятно было видеть, как она смеется над шутками, запрокидывая голову, и ее славное личико светится непритворной радостью.
А Дебби рассказала ему о своем детстве, о том, как выросла на маленькой ферме неподалеку от Канзас-Сити. Сэм, в полном смысле дитя большого города, знал, что подобные истории, с небольшими вариациями, можно услышать от многих американцев, выросших на просторах Среднего Запада. Но история Дебби почему-то показалась ему особенно интересной и захватывающей. Полицейские в большом городе частенько с тоской подумывали, бывало и вслух, о спокойной и тихой, размеренной и безмятежной жизни и мечтали укрыться где-нибудь на ранчо или небольшой ферме и разводить цыплят.
А ему понравилась бы тихая жизнь в сельской глуши? Смог бы он поселиться на ферме с женой, похожей на Дебби? Или уже через месяц полез бы на стену от скуки? Сэм вдруг ощутил щемящую тоску и страстное, едва одолимое желание немедленно очутиться в деревне, которое, конечно, выглядело смешным и нелепым, потому что он в жизни не бывал на ферме.
Да и никто из его родственников, насколько ему известно, не был связан с землей.
Он отметил про себя, что ни разу в рассказе Дебби не промелькнуло упоминания о том, как она познакомилась с Полом Грином.
Ужин доставил удовольствие обоим (Сэм считал, что в «Клондайке» лучшая кухня изо всех казино Стрипа) и завершился двумя рюмками бренди.
Сэм поднял свою и многозначительно произнес:
— Предлагаю тост, Дебби. За нас!
Ее безмятежное настроение мигом улетучилось, и на лице застыло изумленно-испуганное выражение.
— О, Сэм!
— По-моему, пришло время поговорить откровенно, Дебби. Тебе так не кажется?
— Я… наверное… может быть… — Она отвела взгляд.
— Ты можешь не говорить мне про своего мужа.
И слепому ясно, что ваша семейная жизнь не получается, — он глотнул бренди, — а в моей жизни, признаюсь, было много других женщин. Очень много женщин, Дебби. Я не хочу тебя обманывать, дорогая, потому говорю начистоту. Но ты первая… ты единственная… ты меня интересуешь всерьез, по-настоящему. Ты должна знать об этом.
Она смущенно и нерешительно подняла глаза.
— Да, мне казалось… я надеялась… О! — Дебби закрыла ладошкой рот.
— Дебби, мы взрослые люди. — Он протянул через стол руку и накрыл ладонью ее кисть. — Здесь, в гостинице, у меня есть комната. Конечно, номер не такой роскошный, как ваши апартаменты для новобрачных… — говорил он нарочито грубо, ':
— но вполне приличный. Ты согласна?
— Да, Сэм, — прошептала Дебби. Отступать было некуда, и она посмотрела прямо ему в глаза.
Выйти из ресторана и занять место в лифте было делом нескольких минут. В лифте было полно народу, люди приглушенно разговаривали. Сэм и Дебби стояли совсем близко друг к другу, и он чувствовал тепло ее тела через тонкую ткань брючного костюма.
После двух остановок лифт опустел, но Дебби не отстранилась.
Они оказались на нужном этаже, прошли через холл, не произнося ни слова. Сэм чувствовал некоторую скованность, да и вообще разговаривать было не время. Он открыл дверь и отошел в сторону, пропуская Дебби вперед. Номер состоял из спальни и ванной комнаты и имел некоторые особые черты, отличающие его от стандартного гостиничного номера.
Сэм, войдя, закрыл за собой дверь и спросил:
— Хочешь бренди, Дебби?
— Не очень. Не сейчас, — негромко ответила она.
В ее огромных глазах застыл немой вопрос. Сэм положил большие руки ей на плечи и мягко притянул к себе. Ротик Дебби приоткрылся, горячее дыхание обжигало его щеку. Они приникли друг к другу, губы их соединились. Совсем скоро она обмякла в его объятиях, поцелуй ее был покорным.
Сэм почувствовал, что не в силах больше сдерживать желание. Дебби ощутила животом упругую твердость и словно очнулась. Она глухо застонала и впилась ногтями в его спину. Провела руками вниз, потом еще раз, словно пыталась расцарапать, раскопать клад.
Он повернул ее к постели, отпустил и отступил назад. Дебби стояла с закрытыми глазами, руки бессильно повисли. Сэм нащупал пуговицы на рубашке, ослабил галстук. Потом протянул руку и прикоснулся к ее груди. Дебби положила сверху обе свои ладони, и он почувствовал, как напряглись ее соски.
Сэм опять отступил на шаг и отвернулся, чтобы сбросить одежду. Он слышал шуршание шелка за спиной, но не оборачивался, пока полностью не разделся. И даже после этого он остался на несколько мгновений стоять спиной к ней. Его плоть была твердой и торчала вперед, будто кость. Ему не хотелось поворачиваться к Дебби лицом. Как странно, подумал Сэм, раньше такого никогда не случалось. Он знал, у него гигантский пенис, многие женщины говорили об этом. Некоторым такое очень нравилось. Других пугало, и близость с ними была довольно трудной.
Он повернулся.
Дебби, уже обнаженная, лежала на кровати. Его возбужденный орган сразу же приковал ее взгляд. Она втянула в себя воздух и, когда Сэм приблизился, выдохнула:
— Бог мой! Ты такой… большой.
Сэм наклонился и поцеловал ее грудь, он ласкал языком твердый сосок, то будто жалил, то покусывал.
— Слишком маленькие, да?
— Нет, я так не думаю. Мне вообще не нравятся большие груди.
— А я всегда считала их слишком маленькими.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91