— Дорогая моя, мне бы хотелось, чтобы ты передумала, — тихо попросила она дочь. — Рандольф говорил мне, что Эдвард серьезно увлечен тобой.
— Не сомневаюсь, что в его жизни таких увлечений было немало.
— Но почему ты так уверена в этом?
— Потому что исхожу из реальных фактов.
Они пошли на кухню, чтобы разложить покупки, за которые уплатил Эдвард, несмотря на возражения Айрин.
— О каких фактах ты говоришь? — спросила Джун.
Айрин обернулась к ней.
— Как ты думаешь, Эдвард приглашал раньше в свой дом женщин на романтический ужин вдвоем?
— Приглашал, наверное. И что из того?
— Вероятно, кто-то из них бывал у него регулярно. То есть был составной частью его жизни в течение какого-то времени. Ровно столько, сколько хотел этого Эдвард. Он такой человек, мама. Он занимает высокий пост, много работает и предпочитает вести холостяцкую жизнь без дополнительных сложностей и обязанностей. Этого удовольствия ему хватает на работе.
— Но почему его жизнь не может измениться, если он полюбил женщину? — возразила Джун.
— В этом «если» и заключается вся проблема.
Вряд ли Эдвард Фрост вообще способен на глубокое чувство! — Айрин посмотрела на страдальческое лицо матери и заговорила мягче. — Пойми, Эдвард не верит в семейное счастье. В детстве ему пришлось немало пережить из-за семейных неурядиц, поэтому он и не хочет обзаводиться собственной семьей. Как ты полагаешь, ему захочется взвалить на свои плечи чужую семью? Надо смотреть фактам в лицо, а не строить иллюзии, мамочка. — Голос Айрин дрогнул, когда она увидела слезы на глазах матери.
Они обнялись.
— Обещаю тебе больше не говорить о нем, сказала Джун, утирая слезы. — Пора заняться делами. Только сначала я приготовлю какао для детей, а мы с тобой выпьем кофе, ты не возражаешь?
Джун говорила нарочито бодрым голосом, но избегала встречаться глазами с дочерью. Айрин улыбнулась.
— Мое отношение к Эдварду не должно отразиться на ваших отношениях с Рандольфом.
Он мне искренне нравится, и я хочу, чтобы ты встречалась с ним так часто, как тебе захочется. За меня не беспокойся, у меня все будет хорошо. Правда!
В девять часов Джун ушла спать. Айрин осталась одна в гостиной. Выключив свет, она села в кресло у камина с бокалом вина. В темноте таинственно мерцали огоньки на елке, на фоне языков пламени вино в бокале обрело прозрачность рубина. За окном крепчал мороз и завывал холодный ветер, а внутри дома было тепло и уютно. Все в семье были здоровы, все были рядом с ней. Отчего тогда ей так одиноко и сердце стынет... Отчего?
Айрин попыталась читать Томаса Мура. Днем она разыскала на полке сборник его стихов. «Мы встретились нежно и нежно расстались». Если верить поэтам, то Эдвард прав: любовь всего лишь короткий праздник души и тела. Так стоит ли отказывать себе?..
В тишине дома телефонный звонок прогремел как выстрел. Томик Мура упал с ее колен, когда Айрин бросилась к телефону.
— Алло?
— Скучаешь без меня?
Она чуть не выронила трубку, сердце забилось быстрее.
— Эдвард? — севшим голосом произнесла Айрин.
— Надеюсь, в твоей жизни нет другого мужчины, по которому ты могла бы скучать? — Бархатный баритон нежно звучал издалека. — Так как?
— Что? — От звука его голоса Айрин перестала соображать.
— Расскажи, как ты скучаешь по мне.
— А ты скучаешь по мне?
— Чертовски, — ответил Эдвард сразу.
— Ладно, я тоже скучаю по тебе. — А что еще она могла ответить, ведь так оно и есть.
— Хорошо. — По голосу Эдварда можно было догадаться, что он улыбался. — Очень хорошо.
Возникла пауза. Айрин пыталась унять сердцебиение.
— Откуда ты звонишь? — спросила она.
— Из отеля, в котором всегда останавливаюсь, когда прилетаю в Лондон.
— Как прошли переговоры?
— Без видимых результатов. Придется задержаться на несколько дней.
Айрин услышала раздражение в его голосе и подумала, что не хотелось бы ей оказаться на месте его оппонентов.
— Тебе удастся продержаться без меня так долго? — нежно спросил он.
— Придется, разве у меня есть другой выход? — беззаботно ответила Айрин и тихо засмеялась.
— Главное, чтобы ты не успела привыкнуть к моему отсутствию.
Сможет ли она когда-нибудь привыкнуть к мысли, что никогда им не быть вместе? — задала себе вопрос Айрин. Второго Эдварда ей не встретить за всю оставшуюся жизнь. А другого мужчину ей не надо. Так разве за несколько дней она сможет забыть его? Понадобится целая жизнь и море слез..., — Ты должен радоваться, что я могу обходиться без тебя, — сказала Айрин. — Ни жалоб, ни упреков. Свобода и независимость превыше всего, верно?
— Ох уж эти современные молодые женщины, — проворчал Эдвард.
— Что делать, такие мы, — согласилась она.
Снова повисла пауза.
— Знаешь, ты даже чересчур современная женщина, — сказал он с непонятной интонацией.
— А я и не знала, — все так же беззаботно ответила Айрин. Она радовалась, что наконец-то обрела нужный тон в разговоре с ним.
— До последнего времени я тоже этого не знал.
Айрин не знала, как реагировать на эти его слова, потому что не улавливала их смысла. Двусмысленности не по ее части.
— Как близнецы себя вели? — спросил Эдвард совсем другим тоном.
— Чудесно, только очень устали от праздничных впечатлений. Уже мечтают о весне, когда можно будет покататься на велосипеде. Спорят, кто из них первым научится кататься.
— Спорим, я знаю, кто будет первым?
— Пари не будет. Разумеется, Майкл.
— Да, пожалуй. Он физически сильнее Николаса, и воля у него железная, как у мамы.
— Не вижу ничего плохого в том, чтобы иметь сильную волю, — сказала Айрин, услышав в словах Эдварда легкое осуждение.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45