Ерзая на своем сиденье и прихорашиваясь перед зеркалом, она бесцеремонно брякнула:
– Сегодня ты и впрямь была не в форме, милочка.
– Не говори гадостей, – возмутилась Джун, сидевшая поодаль. Она отложила свою щеточку для туши, негодующе окидывая Ронду пронизывающим взглядом. – Аманда – лучшая танцовщица труппы.
– Обычно это так, – согласилась Ронда. – Но не сегодня, и ты видела все это так же хорошо, как и я, хотя и не хочешь признаваться в этом. Но спроси тогда сама Аманду, что она думает на этот счет.
– Ронда права, – призналась Аманда. – Сегодня я действительно паршиво танцевала.
Совсем как начинающая.
– Молодец, ты беспощадна к себе, – похвалила ее Ронда. – Но я хотела бы знать, почему так случилось. Я видела, как ты танцуешь, когда у тебя месячные, когда ты больна, когда загибаешься от бессонницы. И всегда твоя выдержка казалась мне беспредельной. Даже в такие моменты ты танцевала лучше, чем мы в свои лучшие дни. Но что, черт возьми, происходит сегодня?
Пока Ронда говорила, Аманда с остервенением напяливала на себя одежду. Она знала, что из раздевалки уже разбежались все танцовщицы кроме Ронды и Джун. Не глядя в глаза подругам, она уселась на пол, резкими движениями завязывая кожаные ремешки на своих ярко-красных ботинках. Один ремешок никак не поддавался, так что в конце концов она оставила все попытки и беспомощно взглянула на Ронду.
– Сегодня я очень долго не могла заснуть, – наконец сказала она.
– А то я не знала, – усмехнулась Ронда. – Это любому идиоту ясно. Объясни мне, что с тобой происходит?
– Думаю, что вечером я слишком много думала о Тедди и после этого никак не могла заснуть, а потом, когда наконец забылась, мне снились кошмарные сны.
– Ах, вот в чем дело, – прыснула Ронда. А Джун спросила:
– Кто это, Тедди?
– Моя сестра, – ответила Аманда.
– Лучше сказать, – это ее проклятье, – бесцеремонно буркнула Ронда.
– Возьми свои слова обратно, Ронда, – вспылила Аманда, резко вскочив на ноги. – То, что ты сказала, – свинство!
– Да что ты! Ну что ж, может быть, ты и права, Аманда, но так уж мне кажется, и в конце концов, я сказала то, что думаю. Единственная вещь, которая совершенно выбивает тебя из колеи, так что вся твоя работа летит насмарку, – это размышление о Тедди. Когда, наконец, ты снимешь эту петлю со своей шеи и признаешь, что никакие твои слова и поступки не смогли бы тогда ничего изменить!
Как зритель во время теннисного матча, Джун недоуменно вертела головой, глядя то на одну, то на другую.
– Что-то я ничего не пойму, – пробормотала она.
– И хватит об этом, Аманда, – резюмировала Ронда. – Давай-ка лучше пойдем и выпьем с горя, приглашаю вас обеих.
– Я не буду с тобой пить, – ответила Аманда враждебным голосом. – И кто ты такая, чтобы учить меня уму-разуму? Что ты берешь на себя?
Ронда хотела было ответить, но Аманда решительно ткнула ее пальцем в грудь, и та даже на минуту лишилась дара речи.
– Да, я знаю и совершенно убеждена в том, что могла тогда найти слова, чтобы заставить отказаться от своего рокового решения. Если бы я постаралась еще немножко, я бы смогла добиться этого, добилась бы…
– Чепуха все это! – вдруг заорала на нее Ронда. – Чепуха, чепуха и еще раз чепуха! После того, как родители влезли в ее дела, и Тедди решилась сделать то, что сделала, ты имела такой же шанс изменить что-либо, как я – стать монахиней. Ты сделала для нее все, что было возможно и невозможно, Мэнди. И клянусь, я отказываюсь стоять в стороне и смотреть, как ты доканываешь себя бесконечными бессмысленными угрызениями совести, вместо того, чтобы наконец взять себя в руки. А теперь завяжи свой проклятый ботинок, и пойдем примем горячительного.
Глаза Аманды метали молнии в лицо Ронды совсем недолго. Наконец, сработала та часть мозга, которая всегда помогала ей обрести душевное равновесие, посмотреть на происходящее в более оптимистическом ракурсе. Она представила себе, как все это будет выглядеть, если вдруг кто-нибудь из посторонних заглянет в комнату. Она и Ронда стоят нос к носу и орут друг на друга, а бедная Джун не знает, куда ей деться. Пышная грудь Ронды вздымалась от праведного гнева. Щеки раскраснелись, глаза потемнели, она выглядела как заправский воин, готовый тут же броситься в бой. Джун вела себя так, как будто она кролик, которому обязательно надо найти норку, чтобы юркнуть в нее для безопасности. Ну а сама Аманда, скорее всего, похожа на нерадивую школьницу, с растрепанными волосами и незавязанным ботинком.
– О'кей, – сказала наконец она, с легкой улыбкой признавая свое поражение. – Твоя взяла. Мы сейчас пойдем и выпьем за мировую, и выбросим все это из головы.
Схватив щетку, она с ожесточением стала расчесывать свои кудри.
– О, Боже! – воскликнула Джун. – Может быть, кто-нибудь все же объяснит мне, насчет чего вы тут сцепились?
– Почему бы и нет? – Аманда взглянула на отражение Джун в зеркале. – Вообще, я не люблю выворачивать все свое нутро для всеобщего обозрения, но, быть может, если расскажу печальную повесть о сестренках Чарльз, это поможет мне избавиться от постоянных воспоминаний, – тут же она бросила едкий взгляд на Ронду. – Впрочем, не знаю, стоит ли, я уже раскаиваюсь в том, что однажды проболталась на сей счет.
– А ты не раскаивайся, детка, – доверительно сказала Ронда. – Просто я не могу смотреть, как ты занимаешься мазохистским самоедством и не можешь выбраться из этого заколдованного круга. Так признайся, ты в глубине души благодарна мне за мои слова.
В глубине души Аманда действительно любила Ронду, но она была еще слишком раздражена, чтобы открыто признать это.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92