В конце концов, это единственная ее надежда, ибо ей не от кого было ждать наследства. Во всяком случае, не от отсутствующего мужа графини и не от Гаспара, который заранее лишил ее всякой доли собственности. Именно в это время, в 1748 году, графиня Д'Альбон тяжело заболевает. Она понимает, что состояние ее безнадежно и что самое главное теперь — каким-то образом обеспечить будущее Жюли. Графиня предлагает монашество, но Жюли сопротивляется: как сможет ее живой ум вынести суровую обстановку обители? Все усилия тщетны — единственное, что может сделать графиня, — это оставить любимой дочери небольшое годовое содержание, которое избавит Жюли от полной нищеты. На смертном одре графиня отдает Жюли ключ, веля открыть им нужный ящик письменного стола.
Из гордости, страха или извращенного чувства долга Жюли отдает ключ душеприказчику графини. В столе находят небольшую сумму наличными, которая переходит Диане. Жюли и сама переезжает в замок Шамброн — ей некуда больше ехать, — и граф де Виши великодушно предлагает ей стать гувернанткой троих детей, которых к тому времени родила сводная сестра Диана. Всякое другое решение стало бы признанием законного права Жюли наследовать часть его имущества. Итак, она уехала в унылый замок в предместье Лиона, и ее жизнь в течение следующих пяти лет превратилась в подлинное несчастье. Ей было бы намного легче, будь она настоящей прислугой. Но случилось так, что, будучи, по существу, служанкой, она ежедневно выслушивала напоминания о том, какое благодеяние оказали ей отец и сводная сестра. Единственным утешением Жюли стали дети, за которыми она присматривала: Никола, Софи и Абель.
У Абеля, младшего из детей, были ясные смышленые глаза, светлые волосы, унаследованные от матери, и милый добрый нрав. Жюли начала учить его читать, хотя мальчику не исполнилось еще четырех лет. Они уселись на пол, и Жюли, положив перед Абелем лист бумаги, крупными буквами написала на нем имя малыша.
— Абель, — произнесла она. — Повтори.
Мальчик повторил свое имя и рассмеялся. Жюли по очереди произнесла все буквы: А, Б… В последующие дни она продолжила уроки, постепенно добавляя другие слова, и через несколько недель Абель уже узнавал и прочитывал некоторые из них. Однажды утром Диана решила поинтересоваться, чем занимается Жюли. Никола и Софи играли, а Жюли с Абелем сидели на полу, осваивая грамоту.
— Что это за урок? — строго спросила Диана.
— Смотрите, мадам, — ответила Жюли сестре, — он пишет.
Она показала Диане куски нарезанной бумаги, на каждом из которых было написано по одной букве. Абель складывал куски так, чтобы получались слова. Диана склонилась над сыном и заговорила:
— Очень хорошо, если ты можешь, то сложи свое имя. Вот А. — Она положила перед сыном первую букву. Абель поднял голову и молча воззрился на мать. — Ну, какая следующая буква? Ты можешь ее найти?
Жюли заметила, что личико ребенка сморщилось от страха и волнения. Маленькие губки задрожали.
— Не распускай нюни, — жестко произнесла Диана, — покажи мне букву. Покажи, какая хорошая у тебя учительница.
Другие дети прекратили игру и, нервничая, смотрели, что будет дальше. Жюли не смогла промолчать.
— Мадам, прошу вас, мы же учимся совсем недавно.
— Не вмешивайся, — зло ответила Диана. — Ты что, воображаешь, что я не знаю, как мне воспитывать моих собственных детей?
Жюли поднялась с пола.
— Если вы сердитесь на меня, то не вымещайте зло на маленьком Абеле. Он не сделал ничего плохого.
На мгновение Диана потеряла дар речи, лицо ее побагровело.
— Как ты смеешь разговаривать со мной в таком тоне? В этом доме я решаю, что хорошо, а что плохо! — Она схватила Абеля за руку, и мальчик вскрикнул.
— Мадам, вы причиняете ему боль. Другой рукой Диана ударила Жюли по лицу.
— В этом замке я имею право причинять боль, кому мне вздумается, а ты будешь делать только то, что тебе велят, если не хочешь лишиться милости и защиты господина графа.
— Сестра, я ни минуты больше не останусь в этом доме!
Жюли вышла из детской, спустилась по лестнице, вышла во двор мрачного замка и в отчаянии направилась куда глаза глядят. Дойдя до ближайшего леса, она уткнулась лицом в дерево и расплакалась. Единственный выход — уйти в монастырь, из огня да в полымя. Вернувшись в замок, она объявила Диане о своем решении, и они договорились, что граф сделает все необходимые приготовления.
Однако Жюли удалось избежать этой печальной участи. На следующий день она узнала, что замок вскоре посетит мадам дю Деффан, сестра графа. Ее салон уже в то время пользовался широкой известностью, но слепота, которой суждено было стать полной, только начинала окутывать своим мраком гордую аристократку, и она, будучи в подавленном состоянии, решила отдохнуть в замке Шамброн. Она прибыла на следующей неделе в красивой карете, нагруженной многочисленными, туго набитыми дорожными сумками. Из окна верхнего этажа Жюли было хорошо видно, как величественная дама с тростью в руке поднималась по лестнице. Под другую руку ее поддерживал лакей, показывая дорогу. Граф тоже изо всех сил старался помочь.
— Перестань суетиться, братец. Я теряю зрение, а не присутствие духа. Лучше распорядись, чтобы в мои комнаты отнесли весь багаж. Кстати, где эта худышка, твоя жена?
— Я здесь, мадам.
Мадам дю Деффан высвободила руку, которую держал лакей, и приблизила свое лицо к лицу Дианы, чтобы лучше рассмотреть ее слабеющими глазами.
— Я смотрю, ты совсем не прибавила в весе. Хорошенько корми ее, Гаспар, иначе она долго не протянет. Ешь картофель, Диана, побольше картофеля.
Раздался заливистый собачий лай.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70