в каком-то уединенном, неизвестном мне месте на берегу большой реки. Торговец предложил нам немного хлеба с пивом, а потом мы вылезли из повозки, чтобы размять ноги. К тому времени я уже был совершенно уверен, что вся моя ужасающая теория оказалась полным бредом и что ночной голос мне просто послышался. Когда же я спросил женщину, из чего они делают кукол, она без всяких затей ответила, что они с мужем вырезают их из костей животных.
У нас с Ханной не было иного выбора, как продолжать путешествие вместе с торговцем и его женой. Идти нам было некуда, тем более что сами мы не имели ни малейшего представления о том, где находимся. Мы уселись в повозку с женой торговца и ребенком, сам торговец запряг лошадь и повез нас дальше. Я снова начал расспрашивать женщину о куклах — много ли они их делают, получают ли за них хорошую цену? Я все еще чувствовал любопытство и испытывал некоторое подозрение. Она ответила, что искусству изготовления кукол научилась у своей покойной матери, а та, в свою очередь, у своей. Секрет этот уже много поколений переходит в их семье из поколения в поколение. Годятся кости любого старого животного, да и сам стиль резьбы не имеет особенно большого значения. Очень важна лишь заключительная обработка, которой подвергается кукла после того, как она вырезана. В качающейся кибитке стояла восхищенная тишина, пока жена торговца объясняла нам с Ханной суть способа. Сначала надо найти человека, который готов окончить свой земной путь — смертельно больного пациента, лежащего на смертном одре или приговоренного к повешению преступника, — и взять у него что-нибудь, что можно потом прикрепить к кукле. Подойдет волос, кусок одежды, но самое верное — это последний вздох умирающего, который, если надо, можно заключить в бутылку для последующего использования. Потом женщина показала нам деревянный ящик, стоявший рядом с кучей кукол, полный маленьких закупоренных бутылочек, в каждой из которых был заключен последний вздох. За несколько лет муж и жена собрали множество таких бутылок — неистощимый запас для работы.
Такая кукла служит сразу двум целям. Во-первых, при надлежащем умении обработанные куклы поглощают все грехи донора, и его душа с большей легкостью достигает небесных врат. Во-вторых, такие куклы, кому бы они ни принадлежали, являются хранителями и опекунами своего владельца и при случае могут замолвить за него словечко или силой отогнать врага.
Тогда я сказал ей о голосе, который услышал ночью, и спросил, часто ли куклы издают такие звуки. Она не удивилась вопросу, но сказала, что эти звуки издают не куклы. Голос раздавался из бутылки. Это происходит часто, сказала женщина, особенно в тех случаях, когда донор что-то говорил в момент смерти, и его голос вместе с воздухом оказывался запечатанным в сосуде. Она поднесла одну из бутылочек к моему уху и попросила внимательно прислушаться; потом слегка встряхнула бутылку, и когда она это сделала, я сначала услышал глухой короткий звук, едва различимый и весьма неотчетливый, а потом раздался тонкий писк — точно такой же, какой я услышал ночью. Это одна из самых громких бутылок, объяснила жена торговца — в ней находится последний вздох одной женщины, которая недавно умерла очень мучительной смертью. Скоро ее дыхание будет отдано кукле, и тогда душа этой несчастной — освобожденная от всякого зла — воспарит в небеса.
Я бы нашел все не стоящим доверия, если бы не слышал этот звук собственными ушами. Вскоре мы добрались до Миттельбурга, где распрощались со своими необыкновенными друзьями. Но прежде чем оставить нас женщина протянула нам куклу и велела хранить ее на счастье. Это была грубовато сделанная девочка, хранившая последний вздох пятилетнего ребенка, умершего от тифа. Это будет очень могущественный покровитель, сказала женщина, и мы не должны причинять ему вреда.
Потом мы с Ханной пошли искать себе жилье и нашли его в чистой и недорогой гостинице. Управляющий не стал задавать нам лишних вопросов, решив поверить в то, что мы женаты, тем более что мы заплатили деньги вперед.
Мы были преисполнены решимости узаконить наши отношения как можно скорее, но до тех пор я спал на полу, а Ханна заняла единственную в номере кровать. Через пару дней комната приобрела вполне жилой вид. В пустую винную бутылку Ханна поставила цветы, а на подоконник — собственноручно выполненный портрет ее покойной матери. На кровати — на почетном месте — лежала подаренная нам кукла.
Все свое время я посвящал поискам работы. Я обошел все лавки и дворы, спрашивал каждого извозчика, не нужен ли ему помощник. Но найти работу оказалось очень нелегко. Иногда мне удавалось найти временную работу рассыльного или подносчика кирпичей, но постоянная работа ускользала от меня. Прошло несколько недель, и такое ненадежное существование начало подавлять нас. Мы не могли пожениться до тех пор, пока я не найду подходящую работу, и это препятствие еще больше усугубляло наши трудности. Однажды ночью неприятности довели нас до первой ссоры. Я никогда не видел Ханну такой, и то, что я увидел, мне совсем не понравилось. Мы кричали и ругались на чем свет стоит, выкрикивали ядовитые упреки и обвинения, оскорбляя друг друга и не обращая внимания на беспрерывный стук в стены. Придя в неописуемую ярость, Ханна схватила куклу и швырнула ее в меня. Я нагнулся, и детская игрушка, ударившись о стену, разлетелась на части.
Мы мгновенно замолчали. Осознав, что это очень дурной знак, Ханна разрыдалась, а я принялся собирать обломки разбитой куклы. Я подумал об умершем ребенке, который вдохнул жизнь в куклу, и мысль о бедной страдающей девочке заставила меня понять, насколько глупо мы себя ведем, ссорясь в то время, когда надо наслаждаться жизнью, дарованной нам свыше.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70