Мы изготовили из брезента легкий переносный гараж со складным каркасом из трубок диаметром три четверти дюйма. Гараж предназначался в основном для использования при серьезных поломках. Спереди к каждой из транспортных машин приварили прочный стержень для буксировки и нарезали 60-футовые куски буксирного каната из терилена с прочностью на разрыв в 8 тонн, нужные концы соединили.
Одной из наших главных забот были сани. Они сильно пострадали при выполнении тяжелой работы по разгрузке судов. Был произведен необходимый ремонт и усилены загнутые концы поврежденных полозьев. На трех санях «Модхейм» сняли стальные опорные плиты, специально предназначенные для разгрузки в местах с каменистым грунтом, и приклеили и закрепили болтами на полозьях полоски из туфноля — пластика с очень низким коэффициентом трения — для езды по снегу. На стальные полозья саней с сочлененной передней частью наварили уширительные полосы, чтобы уменьшить давление на снег. Трудно было временами не впадать в пессимизм от сознания, что наше оборудование во многих случаях уже изношено и никогда не предназначалось для работы, в которой мы собирались его использовать. Но я уверенно рассчитывал на находчивость двух моих механиков-любителей — Бейтса и Эллиса — и был убежден, что, выступив в поход, они сумеют выполнить все, что нужно.
Осенняя поездка на мыс Крозье преподала нам урок: те люди, которые не правят санями во время поездки, нуждаются в защите от непогоды. Во время поездки на Крозье эти люди сидели на санях, пока им не делалось слишком холодно, потом бежали рядом, пока не согревались или не начинали задыхаться. Это некудышний способ согрева, и при далекой поездке он не годится. Нужно также иметь защищенное место для радиопередатчика. Поэтому пришлось построить легкий, но прочный закрытый кузов на задней половине одних саней. Внутренний каркас такого «фургона», как мы его называли, был сделан из труб диаметром полтора дюйма. К каркасу прикрепили болтами фанеру и все это обтянули толстым брезентом. Длина фургона равнялась 11 футам , ширина — всего 4, но мы ухитрились напихать в него множество вещей. В одном конце были установлены радиопередатчик, несколько шкафчиков, скамьи и стойки для двух примусов. Другой конец был занят целиком четырьмя койками в виде полок, на которых могли спать (как предполагалось) четыре человека.
Чтобы в фургоне было тепло в пути, Бэйтс изготовил простой обогреватель, извлекавший тепло из выхлопных газов трактора. Все это сооружение выглядело очень необычно, но оно было прочно и удовлетворяло своему назначению. Наши люди им гордились.
Самолет «Бивер» был поставлен на прикол, когда закончил полеты. Для этого понадобилось снять крылья и уложить их для сохранности в большой ящик. Фюзеляж отбуксировали на открытое место и тщательно привязали к анкерам. Мотор законсервировали и уплотнили все дверцы, окна и щели фюзеляжа против проникновения снега. Но полеты с наступлением темноты не прекратились. Решили оставить на всю зиму в эксплуатации «Остер» и поместить его открыто на летном поле за проволочной сеткой для защиты от ветра. Каждый месяц, когда светила луна и собак выводили на пробежку, на взлетной полосе обнаруживались признаки усиленной деятельности: поблескивали огни, ревели вентиляторы для подачи горячего воздуха, а Уолли Тарр занимался приведением самолета в состояние готовности. Для этого приходилось удалять большое количество снега, набившегося в отростки крыльев и в фюзеляж, и привести в движение замерзший мотор. Вдоль взлетной дорожки расставляли несколько ламп, и «Остер» с ревом поднимался в освещенное луной небо. Самолет не был оборудован для ночных полетов, и Тарр смонтировал на фюзеляже большую красную лампу — задний свет с трактора; когда самолет кружил над заливом Мак-Мердо, ее можно было отчетливо видеть на большом расстоянии.
Одновременно с этим велись наблюдения за ходом замерзания залива и внимательно регистрировалось появление тюленей и пингвинов.
Главную помеху в подготовке к эксплуатации самолета составляли огромные скопления снега, образующиеся вокруг «Остера» во время бури. После одной сильной бури «Остер» оказался совершенно погребенным под снегом, и только оранжевый хвост, выступавший над поверхностью на несколько дюймов, выдавал местоположение самолета. Откапывание его потребовало больших усилий, при этом на фюзеляже появилось много царапин и разрывов. Когда расчистили снег, самолет снова подняли на поверхность, и Тарр тщательно осмотрел его. Серьезных повреждений «Остер» не получил, но понадобилось много времени, чтобы привести его в порядок в темноте, на морозе, и мы потеряли из-за этого целый летный месяц.
К 21 июня, дню зимнего солнцестояния, жизнь на базе Скотт уже шла по весьма комфортабельному заведенному порядку. Завтракали в 8 часов 15 минут, ленч устраивали в 1 час, обедали в 6. Все члены экспедиции по очереди выполняли работы по столовой, причем на каждую неделю назначалось два дежурных. В их обязанности входили поддержание в чистоте столовой и домика душевой; погрузка снега, доставлявшегося трактором, и переброска его лопатами в снеготаялки для получения воды; доставка 10—12 бочек топлива в неделю, требовавшихся для отопления печей, для подогревателей и дизель-генераторов; удаление всего мусора; доставка со складов продовольственных запасов; мытье горшков и кастрюль после каждой трапезы и мытье всей посуды вечером. По воскресеньям наш повар отдыхал, и приготовление еды в этот день тоже входило в обязанности дежурных по столовой;
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119