Глава 18 В середине дня позвонил Барбони. Я спросонья не сразу поняла, что это телефон, а потом схватила трубку и охрипшим от сна голосом пробормотала “алло”.— Еще спите? — спросил он. — Не отрицайте, знаю, вы в постели, и прошу прощения, что разбудил.Я с ходу не сообразила, кто говорит, но потом в голове прояснилось, и я ответила:— А, это вы? Спасибо за звонок. Мне как раз пора вставать.— Хотел позвонить еще раньше, — сказал он. — Мне нужно непременно увидеть вас.У меня немного сдавило горло. Откашлявшись, я сказала:— Прекрасно. Я не против.И почти увидела, как он удовлетворенно улыбнулся.— Вы работаете сегодня? — спросил он.Я потянулась, не вылезая из постели, и постаралась собраться с мыслями. Кажется, это мне удалось… А голос у него, надо признать, завлекающий, сексуальный.— Нет, — сказала я, — у меня отгул.— Очень хорошо, — услышала я. — Я заказал обед в Крейтон-Бич у “Майклза”. Знаете это место? Заеду за вами к семи.Черт! Где-то внутри опять прозвенел сигнал тревоги. Во всяком случае, не у меня. Не хочу видеть его у себя дома.— Минуточку, — сказала я. — Давайте лучше сделаем по-другому. Мой дом очень далеко от центра и еще дальше от того места, о котором вы говорите. Встретимся где-нибудь в городе.Городок Крейтон-Бич действительно у черта на рогах — почти тридцать миль к западу от Панама-Сити по довольно пустынному шоссе. Очень дорогой, а потому достаточно изолированный, курорт был основан в пятидесятые годы двадцатого века и славится своими виноградниками.Но почему Барбони выбрал такое место? Разве мало приличных ресторанов в самом Панама-Сити?— Мне вовсе не трудно заехать за вами. — Предложение прозвучало настойчиво и чуть-чуть раздраженно.— Благодарю вас, сэр, но подруга, с которой я живу, будет дома, и у нас такой беспорядок.Говоря это, я взглянула на свою сожительницу, мирно спящую рядом со мной, свернувшись клубком на второй подушке.— Хорошо, — сказал он. — Я в “Мунгейзере”, комната 1415.— О, — проворковала я, — наверняка из этой гостиницы такой вид на залив! Буду в семь внизу в баре.Не дожидаясь ответа, я положила трубку.Растянувшись снова на постели, я погрузилась в размышления. В общем, думать было особенно не о чем. Ну, прежде всего ясно, что Барбони в какой-то степени заинтересовался моей персоной. И моя задача держаться так, чтобы он ни в коем случае не понял моих тайных замыслов, а именно: выяснить наконец, кто же он такой и где находился во время первого и второго убийства. А также что делал за кулисами, где его засекла Марла незадолго до смерти Винус. После чего, если он мафиози и я смогу допереть до этого, нужно будет как можно скорее расстаться с ним, и сделать это с приветливой и любезной улыбкой. А если нет… все равно расстаться.Телефон зазвонил снова. Я не стала брать трубку, ожидая, когда умолкнет, но он продолжал трезвонить. После четвертого или пятого звонка автоответчик начал записывать сообщение, потом сыграл какой-то мотивчик, и, наконец, я услышала голос, сдавленный и неразборчивый. Но, как мне показалось, угрожающий.— … позабочусь о тебе… не смей меня останавливать…Флафи заворчала и собралась разразиться лаем. Я протянула руку к трубке и только подняла ее, как на другом конце разговор оборвали. Но не успела трубка оказаться на рычаге, как снова раздался пронзительный звонок.— Кто это? — резко сказала я, чувствуя дрожь во всем теле и напряжение в каждом нерве.— Кьяра? — Это был голос моей мамочки. — Кьяра, что за шутки? Кто тебя учил так разговаривать по телефону?— Мама… Я думала… я думала, это кто-то другой.— И твой брат Фрэнсис тоже был для тебя кем-то другим? — возмутилась ма. — Он очень расстроился после вашего разговора. Что с тобой? Немедленно ответь мне!— Ничего, мам. Все нормально. Просто плохо выспалась.Ее голос сразу смягчился:— Ты, конечно, расскажешь мне, дочка, обо всем? Я недолго думала над ответом.— Все дело в моих любовных историях, — сказала я. — Опять все идет кувырком.— Это не ответ, Кьяра. Ты говоришь о том молодом человеке, которого я видела, когда приезжала к тебе? Он хороший, я уверена. Он хорошо ел, когда я его кормила. Корми и ты его, и он поправится и будет совсем как человек. Он не заболел?Я тихонько рассмеялась. Совсем тихо.— Нет, мама. Вполне здоров и не жалуется на аппетит… Но хочет все решать сам и командовать.Мать понимающе хмыкнула:— О, это я понимаю. Это как если ты входишь в курятник и не можешь решить, какую курочку выбрать, глаза разбегаются, а потом ловишь любую, не ведая, что из нее получится. Но все равно благодаришь Господа, и Деву Марию, и всех святых, что у тебя есть пища.— Ма… — я еле сдерживала смех, — у меня все не совсем так.— Именно так, — уверенно сказала она. — Не спорь. И не думай, что я хочу его развенчать…— Развенчать? Ну и словечко! Кого, мам? Нейлора?О Боже! Какой смешной разговор, но насколько легче мне стало от ее голоса и ее нелепых предположений.— Ничего подобного, — говорила она тем временем. — И в мыслях его не имела, не говори глупости, Кьяра. Я совсем о другом. Как я тебе сказала, Фрэнсис жутко перепугался за тебя и решил… мы решили, что нужно непременно и срочно… — Она умолкла, как будто сказала все, что хотела.— Что непременно, мама? И что срочно?— Разве ты не поняла?.. Чтобы он приехал к тебе. Он выехал этим утром, раньше, чем отец хотел разбудить его.— Кто выехал? Фрэнсис? Зачем?— Кьяра, — в ее голосе звучали нотки неодобрения, — нельзя думать только о себе. Подумай о нем. После разговора с тобой он сразу стал бледным как смерть и вспомнил, что уже четыре года не пользовался отпуском в своей пожарной части. А все другие отдыхали как положено.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78