В конце концов, все образуется. Кроненбург прекратит свои попытки захватить Мервиль. Утерянный наследник трона найдется. И она скоро выйдет замуж за Кристиана. Внезапный стук в дверь заставил ее испуганно вздрогнуть. Она села и взглянула на часы. Было заполночь. Интересно, что нужно было кому-то от нее в этот час?
Она протянула руку за халатом.
— Сейчас!
Запахивая на ходу длинный халат, она открыла тяжелую дубовую дверь своей спальни и прищурилась от яркого света, ударившего ей в глаза. На пороге стоял дежурный из дворцовой охраны.
— Ваше высочество, вас ждет посетитель в библиотеке. Господин Кристиан Лемонт.
Кристиан? У нее в горле застрял комок, сердце переполнила радость, которую она с трудом удерживала.
— Скажите ему, что через несколько минут я спущусь, — деловым тоном проговорила она.
Закрыв дверь, Изольда бросилась в ванную. Наскоро причесавшись, она оделась, покрутилась перед зеркалом, проверив, как она выглядит, и поспешила в библиотеку.
Он стоял посреди огромной библиотеки и, глядя на тлеющие в камине угольки, не сразу заметил ее появление. Она смотрела на него, и ее сердце переполнялось любовью.
Он был великолепен. Он стоял, слегка расставив ноги и сложив руки на груди. На нем был свободный плащ, подчеркивающий его широкие плечи. Мокрые от дождя волосы слегка вились на затылке и возле ушей. На точеном лице лежала печать задумчивости, взгляд был слегка затуманен.
Что-то случилось. Сердце Изольды дрогнуло. Она глянула на часы. Было около двух ночи.
Наконец, почувствовав ее присутствие, Кристиан обернулся.
Выражение глубокой печали в его глазах заставило ее броситься к нему в объятия. Прижав ладони к его щекам, она приблизилась губами к его губам, с уверенностью в том, что вместе они смогут пережить все, что угодно.
Он уже готов был поцеловать ее, но, будто опомнившись, отстранился. Во всех его чертах была какая-то жесткость, которая насторожила Изольду. Его глаза сверкнули и бегло пробежали по ее лицу. Она попробовала улыбнуться, почувствовав, как он сжал ее руки. Внезапно он протянул к ней дрожащую руку и большим пальцем нащупал едва заметную впадину на ее подбородке.
— Ты — его версия, только в женском облике.
— Ты имеешь в виду папу? — спросила она, удивляясь его странному замечанию.
— Да. Когда ты улыбаешься… Это выражение на твоем лице… Не знаю… Оно не оставляет сомнения в том, что ты его дочь.
— Мама бы охотно согласилась с тобой. Хотя, на ее взгляд, такое сходство — не очень лестный комплимент для девушки.
Она снова улыбнулась, пытаясь смягчить его серьезность.
— Наверное, поэтому он любил тебя больше всех. Никто из твоих сестер не унаследовал так много его черт.
— Никто из нас не унаследовал того, на что он так надеялся. — Она рассмеялась, но сквозь ее смех слышалось сожаление. — Его черты могли лучше передаться сыну.
— Возможно.
— Кристиан, что случилось? Наверняка, ты пришел в этот час не для того, чтобы обсуждать мое сходство с отцом.
Он отвел взгляд в сторону.
— Нет.
— Тогда скажи, в чем дело? Ты пугаешь меня…
— Извини, — сказал он и склонил голову к ее голове. — Я пришел, чтобы поговорить с тобой.
— Это что-то серьезное?
— Не знаю.
Ее сердце сильно забилось. Он снова отстранился от нее и пытливо осмотрел ее лицо.
— Кристиан, не мучай меня. Скажи, я что-то не так сделала, что-то не то сказала?
— Нет.
— Тогда что?
Она приложила руку к его щеке, но он резко убрал ее руку и отвел в сторону. Жгучее чувство обиды сдавило ей горло. Почувствовав себя отвергнутой, пронзенная внезапной болью, она не могла говорить.
На каминной решетке тикали часы, в камине трещал огонь. Снаружи утихающий ветер шептался с деревьями.
— Я должен идти, — сказал он, отпустив ее руку и отступая на шаг от нее.
— Но ведь ты только пришел, и ты хотел поговорить со мной.
— Нет, я ошибся, — сказал он и снова отступил.
За его простыми словами скрывался более глубокий смысл, но она не могла уловить его. Она только догадывалась, что что-то случилось, и это что-то может изменить ее жизнь. Страх и чувство потери, возникшие вдень смерти отца, снова охватили ее.
— Мне пора идти, — сказал он, направляясь к двери.
Его глаза были затуманены и выражали муку.
— Прощай, Изольда.
Ей стало трудно дышать.
— Прощай?
Почему за его обычным вечерним прощанием слышалась мука вечного расставания? Она молча наблюдала, как он прошел через огромное фойе дворца и, минуя охрану и множество двойных дверей, вышел.
Было утро, и в окно спальни Кристиана проглядывало ясное голубое небо, на котором не осталось ни малейших признаков от бушевавшего вчера урагана. В сводке новостей сообщалось о значительных разрушениях, нанесенных этой необычной весенней грозой. Теперь солнце забрасывало его комнату теплыми пятнами света. Пыль улеглась, и воздух был прозрачным и свежим.
Но Кристиан не способен был наслаждаться великолепием мира за окном. Его сердце ныло от боли. Он заставил себя встать, безжизненно проделать ряд необходимых движений, чтобы одеться, Он должен подготовиться прожить этот день. День после конца света.
Он не смог вчера сказать об этом Изольде.
Он презирал себя за эту слабость. Но сказать ей об этом, когда она была так близко, оказалось выше его сил. Даже то, что он заставил себя уйти, не помогло ему набраться храбрости. Вернувшись домой, он принялся пить виски, надеясь заглушить боль и забыться, но этот глупый трюк лишь произвел эффект ржавого топора, рассекающего его мозг.
Что же ему теперь делать?
Ему оставалось только встретиться с королевой Генриеттой и выяснить правду. Тогда все разрешится.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42