И правда. Горя от смущения, торопливо исправила дело.
— Зачем ты выдумал все это?
— А что было делать? Если жених и невеста позволят себе что-нибудь лишнее — это возмущения не вызовет, но случайная связь, да еще под одной крышей с ребенком… Ты бы потеряла все шансы на директорскую должность.
— Но…
Он предупреждающе поднял руку:
— Ты можешь разругаться со мной, когда нам с Джошем нужно будет уезжать в Дарем. А до этого придется держаться соответственно.
— Но тогда док Финни решит, что замена ему готова и начнет собираться на покой.
Выругавшись, Корт запустил пальцы в волосы.
— Предложи лучший вариант.
— Нет у меня другого варианта. Но родным-то мы скажем правду, ведь так?
Некоторое время он молчал.
— Не стоит. Если они не будут говорить о предстоящей свадьбе и строить соответствующие планы, все догадаются. На кону твоя работа и репутация, Трейси.
— Понимаю. — Она снова взялась кусать губу.
Какой из нее руководитель, если она ведет себя нечестно? — Врем всем и каждому?
— Всем, но не самим себе.
Корт поймал Трейси за руку, когда она уже почти ускользнула из его постели. Нагота, растрепанные волосы и припухшие губы вновь возбудили его, хотя с того момента, как он удовлетворил свой любовный голод, прошли минуты.
— Шутишь? — Свободной рукой Трейси подняла халат. — Я хожу в церковь каждую неделю. А после вчерашнего, если пропустить службу, все сразу догадаются, чем мы заняты.
Он сел на постели. Холодный душ общественных условностей. Корт почувствовал себя зажатым в тисках пуританской морали.
— В последний раз я был в церкви, когда Брэнд женился.
— Тебе не обязательно идти. — Она высвободила руку и принялась завязывать халат.
— А ты хочешь, чтобы я пошел?
Он уже думал, что Трейси не ответит, но, вздохнув, она наконец произнесла:
— Это было бы проще, чем объяснять, почему тебя нет.
Откинув одеяло, он встал, с удовлетворением отметив, как она задержала на нем взгляд.
— Боюсь, не проповедь станет главной темой разговоров.
— Наверное. — Она отвела глаза. — Либби славная, но ни за что не удержит язык за зубами. Да и Чак тоже. А новость пикантная.
— Теперь мы в центре внимания?
Трейси бледнеет — похоже, это ей мало нравится. Не удивительно. Сам он предпочел бы вычистить конюшню, чем попасть на зубок сплетничающим соседям. Но Трейси всегда была готова прийти ему на помощь, он перед ней в долгу.
И о чем он только думал, сочиняя эту сказку?
Скорее, не думал вообще. Просто видел побелевшее личико Трейси, хотел помочь. Сама она ничего не жалела для других и никогда не просила для себя. Он знал, что деньги, заработанные на уроках ему, шли на покрытие семейных расходов. Он сболтнул первое, что пришло в голову, забыв, после десяти лет отсутствия, что такое здешние пересуды. Его добрые намерения обернулись бедой.
Но ничего, они друзья и вместе что-нибудь придумают. Время есть, лето еще не кончилось.
— Душ принимаем вместе?
Учительский взгляд исподлобья. Оба прекрасно понимали, что после такого душа никто из них в церковь не попадет.
— Нет, не получится.
— Все-таки ты зануда, — широко улыбнулся Корт.
Не поддаваясь на поддразнивание, она выглядела серьезной.
— На службе будут мои родители, наверно, и из твоих кто-нибудь придет. Надо было позвонить им вчера вечером.
Только этого не хватало! Как бы выкрутиться из этого безобразия, чтобы и семье не лгать и Финни голову не морочить? В прежние времена у него всегда находились запасные варианты, а нынче ему не везет.
— Сначала я хотел бы сочинить историю поубедительней.
— Лжи без слабых мест не придумаешь.
— Верно.
Придется взять вину на себя, когда пора будет возвращаться в Северную Каролину, чтобы злые языки не позорили Трейси, но осторожно, иначе достанется и его родным.
В соседней комнате Джош известил мир, что проснулся.
— Побудем с ним по очереди. Тогда сможем оба принять душ и успеем в церковь.
— Тебе не обязательно…
Он ласково прижал палец к ее губам.
— Мы вместе в этом деле, и я не отступлюсь от тебя, что бы ни случилось.
К тому времени, как Трейси и Корт устроили Джоша в церковных яслях и проскользнули на заднюю скамью, служба уже началась. Трейси поняла, что их заметили: присутствующие стали поворачивать головы. Взгляды украдкой, перешептывания, картина та же, что в те жуткие времена, когда по общине распространялись скандальные новости о ее сестре и брате.
Корт сжал ее холодную руку и положил к себе на колено. В поддержку ли или как деталь розыгрыша — неважно, приятно чувствовать его тепло.
Уткнувшись в программку, она потихоньку оглядывала церковь.
Ее родители, как всегда, сидели в третьем ряду.
На противоположной стороне — отец Корта и его мачеха. Следовало позвонить им еще вчера и все объяснить, но она так надеялась придумать к утру что-нибудь, чтобы не позорить отца и мать и не потерять шансы на директорскую должность. Не получилось.
Она подумала, что, став любовницей Корта, совершила ошибку. Даже не из-за репутации, а потому, что эгоизм безнаказанно не проходит. Она хотела избавиться от давней влюбленности, а вместо этого Корт и его сынишка с каждым днем занимали все больше места в ее сердце. Практичная женщина давно сказала бы ему, что хочет вернуться к прежним отношениям — отношениям хозяйки с жильцом, няни с родителем ребенка, — и при этом не рисковала бы окончательно впасть в зависимость от него.
Но для нее это невозможно, потому что это была бы еще большая ложь.
Прихожане встали, запели, и рука Корта обвила ее талию. Вздрогнув, она подняла на него взгляд.
Он смотрел на нее сверху вниз, и понимание в его глазах постепенно вытеснялось другим чувством пылким и неуместным в церкви.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39