И губы тоже. Никогда он не видел более привлекательного рта, но вся эта сексуальность пропадала даром, ведь она была сестрой одного из его товарищей.
Трейси направилась к ним. Ото! Откуда эти холмы и долины? Ведь в школьные годы она была настоящей жердью!
Шутливо хмурясь, Трейси не могла скрыть улыбку:
— Либби вышла замуж за футбольного тренера, и, если она не прекратит бросаться на каждого мужчину, входящего в эту дверь, ее муж в конце концов тоже на кого-нибудь набросится.
Пренебрегая предупреждением, Либби обеими руками ухватила Корта за рубашку и притянула к себе. Его глаза встретились с глазами Трейси, когда Либби чмокнула его в угол рта. Отпустив добычу, Либби дернула Трейси за руку:
— Давай, девочка, теперь твоя очередь.
Сливочно-нежную кожу щек Трейси залил румянец, и это напомнило ему девочку с веснушками, которая подтягивала его по школьному курсу английского. Если бы не она, он так и не получил бы аттестата.
Ему всегда хотелось поцеловать ее. Он перевел взгляд на ее губы и ощутил, как пересыхает во рту.
Румянец на ее щеках стал гуще.
— Яне…
Положив руку ей на затылок, Корт прервал слова протеста собственными губами. И долго не мог оторвать их от мягких, удивительно нежных губ.
Вот я и дома, почему-то подумал он, хотя они с Джошем уже несколько дней как вернулись домой.
Наверно, это из-за ее запаха. Трейси пахла домом, родным домом — яблочным пирогом и овсяным печеньем.
Кто-то присвистнул, и это напомнило ему, на каком он свете и с кем целуется. С Трейси, сестрой Дэвида.
Он медленно выпустил ее и постарался успокоить дыхание. В ушах лупило как паровым молотом, кровь рвалась по сосудам, точно подгоняемая турбиной. Расставшись с Кэйт, он не прикасался к женщине, и его организм явно решил ему об этом напомнить. И все же… Только поэтому поцелуй так его возбудил? Только ли поэтому?
Трейси стояла будто прикованная к месту, ошеломленная, как в тот далекий день, когда она увидела его купающимся нагишом в той части реки Нуэсес, которая принадлежала доку Финни. Собравшись, стала чопорной — как и тогда. Ну и пусть притворяется хладнокровной: ее вздымающаяся грудь говорит совсем о другом.
— Это было лишним.
Да, но что же делать, если так хочется поцеловать эти влажные губы снова. Корт усмехнулся и покачал головой. Какая глупость — целоваться со своим старым приятелем, с бывшим сержантом-погонялой.
— Время здорово красит тебя, Трейси.
Ее лицо приобрело цвет зрелого помидора, пальцы сжались.
— Я.., тебя.., спасибо, Корт.
Так бы они и стояли, продолжая пялиться друг на друга, если бы Либби не взяла их обоих за локти и не поволокла в дальний угол физкультурного зала, отведенный для танцев.
— Душка он, наш Корт, правда, Трейси? Вы там танцуйте, а я присоединюсь, когда кончится мой черед принимать гостей, — и Либби ушла.
Корт повернулся к Трейси и протянул ей руку.
Она отвела взгляд, но тут же встретилась с ним глазами опять. Набрала воздуху и решимости — и обвила пальцами его ладонь. Обдало жаром, как в тот первый раз, когда он ее обнял. Корт постарался сосредоточиться на танце под музыку в стиле кантри. Он не танцевал годами, двигался теперь неуклюже, и то, как его тело реагировало на близость Трейси, совсем не помогало делу.
После нескольких па Трейси сказала с упреком:
— Тебе не следовало поддаваться на подзадоривание Либби. Я думала, что за десять лет ты изменился…
— Я также рад тебя видеть, — прервал он. Посмеиваясь, слегка передвинул руку на ее талии: тепло ее тела жгло кожу даже через ткань.
— А я и не знала, что ты дома. — Неуверенность в голосе или ему показалось?
— Только недавно приехал и надолго оставаться не собираюсь.
Вот только соображу, как снова наладить жизнь, и сразу вернусь в Дарем, подумал он.
— Все еще на практике в больнице?
— Да.., взял отпуск.
Оркестр заиграл медленный танец, свет притушили. Корт привлек партнершу ближе, но она напряглась и откинулась назад.
— Вот это нам делать не обязательно.
— Да почему? Как будто мы в первый раз с тобой танцуем. Помнишь? Выпускной вечер, и в этом самом зале. — В тот вечер он был не в состоянии контролировать себя и с ним творилось то же, что и сейчас.
Полные губы сжались в тонкую ниточку.
— Помню.
Ну вот. Морозец ударил. Она что, угадала, что с ним делается, или…
— В чем дело?
— Просто я бы не стала предаваться воспоминаниям.
Он сменил тему:
— Чем занимаешься сейчас?
— Я учительница.
От удивления или от усталости, но он оступился, и на мгновение его нога скользнула между ее бедер. О боже.., еще одно подобное соприкосновение, и его достойную подростка реакцию увидит весь зал.
— Не знал, что ты хочешь быть учительницей.
— Мы же никогда не говорили о моих планах.
Только о том, чего хочешь ты.
— Я что, был настолько эгоистичным?
— Нет. Ты был младшим в семье, а вокруг таких обыкновенно вращается мир.
— А ты была старшей — пастушка отары Салливенов. Наверно, до сих пор погоняешь всех своих братцев и сестер?
Она посмотрела ему в глаза, но отвела взгляд прежде, чем он успел отгадать ее мысли.
— Они все еще здесь.
И, конечно, сваливают на нее всю ответственность за семейные дела наряду с родителями. А она и не думает жаловаться, ответственность у Трейси в крови.
— Где ты работаешь?
— Я преподаю здесь английский. — «Попробуй посмейся!» — предупредило выражение ее лица, и спина напряглась под его пальцами.
— Наверно, ты хорошая учительница, но поручусь, что строгая. Мне ты не спускала, и я страшно тебе благодарен. Научился быть благодарным, как только попал в колледж.
Похоже, это ее смутило.
— Да, и я надеюсь вскоре возглавить школу — если смогу пробиться в этот чисто мужской клуб.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39