Корт, в одних рабочих штанах врача-хирурга, низко сидевших на узких бедрах, ходил взад и вперед по комнате, а Джош плакал, уткнувшись в его плечо. Мышцы плеч танцевали, когда отец неуклюже шлепал ребенка по напряженной спинке и растирал ее.
— Все путем, малыш. Скоро научимся. Все так говорят. Потерпи немного, хорошо?
Корт, дойдя до конца комнаты, повернул и остановился как вкопанный, увидев ее.
— Черт. Извини, что мы тебя разбудили.
— Не ругайся в присутствии ребенка, — машинально упрекнула его Трейси.
Освещение было слабым, но все равно она заметила четко очерченную мускулатуру широкой груди и плеч. В темных волосах на груди поблескивал маленький золотой медальон. Она не хотела думать, что у него надето — или не надето — под тонкой тканью брюк. Корт всегда был сильным, но десять лет назад он был восемнадцатилетним подростком. А сейчас… Трейси облизнула губы.
— Ты сменил ему белье и дал бутылочку?
— Белье — да. Бутылочку — нет. В книге сказано, что девятимесячному ребенку ночью следует выдерживать перерыв в питании не меньше шести часов. — Корт поморщился. — Там еще сказано, что надо оставить ребенка поплакать, и он сам заснет.
Я попробовал. Не могу выносить его крик.
— Иногда лучше не обращать внимания на то, что написано в книгах, и поступать, как самому кажется лучше. Приготовить ему бутылочку?
Он покачал головой.
— Спасибо, Трейси, но если надо, я сам этим займусь. Иди ложись.
— Я помогу.
Пройдя в крохотную кухоньку, она открыла холодильник, достала бутылочку. Охлажденный воздух ласкал ее горящие щеки. Боже милостивый, она и в мечтах не могла представить себе такого мужчину!
Ожидая, пока смесь согреется в специальном подогревателе, Трейси подошла поближе к отцу с сыном и провела пальцем по влажной щечке мальчика.
— Агу, малыш!
Джош заныл и потянулся к ней. Помедлив секунду, Корт передал ей ребенка. Джош немедленно уткнулся лицом ей в шею и обеими руками вцепился в волосы.
Корт осторожно освобождал ее от маленьких пальчиков, прикасаясь при этом к ее плечам и шее.
Только бы он не заметил, как она дрожит!
— Ты ему больше по вкусу. Ничего удивительного.
Ее сердце сжалось. Пульс бился как сумасшедший — ведь Корт, полунагой, стоял так близко.
— Наверно, он привык, чтобы о нем заботились женщины.
Он положил руки на бедра, и мускулы заиграли при этом самым завлекательным образом. Хотелось пригладить эти растрепанные волосы, потрогать эластичную кожу, провести пальцем по темным завиткам, делящим его живот на две половины. Но она не поддастся этому желанию.
Когда Корт отвернулся, чтобы взять бутылочку, она прижала руку к непослушному сердцу и постаралась собраться, привести в порядок разбежавшиеся мысли.
Я спокойна. Я все контролирую. Я веду себя профессионально. Я теперь няня и веду себя, как положено няне.
Здравый смысл понемногу одерживал верх.
— Потряси хорошенько бутылочку и попробуй на своем запястье, не слишком ли горячо, иначе он обожжется.
Он так и сделал и затем протянул ей бутылочку, но она покачала головой: "
— Сядь. Тебе надо учиться. Дай ему бутылочку.
Корт уселся в кресло, и Трейси положила ему на руки Джоша, следя за тем, чтобы не коснуться голой кожи мужчины. Корт ткнул соской в губки ребенка, но тот отказывался пить.
— Давай, приятель. Заправляйся.
Джош завизжал. Оба они были как натянутая струна. Трейси сжала виски пальцами и подняла глаза.
Почему это все свалилось на мою голову? Очередное испытание?
Она медленно, с трудом выдохнула.
— Расслабься, Корт, так он не успокоится.
Зная, что, скорей всего, раскается в этом, она шагнула за кресло и начала разминать шею Корта.
Тепло его кожи через пальцы передавалось ей и растекалось по телу. Напряжение Корта переходило от него к ней — в ее грудь, в живот. Она едва не застонала в голос, когда поняла, что это такое: она хотела Корта!
Так она и не выросла из своей влюбленности в Лэндера. Напротив, влюбленность только усилилась, и это взрослое коварное чувство мутило ей теперь разум и перехватывало дыхание.
По мере того как мускулы Корта расслаблялись, успокаивался и Джош. В последний раз пискнув, мальчик жадно присосался к бутылочке.
Корт облегченно вздохнул.
— Правильно, парень. Сейчас я бы и сам выпил.
Опустив руки, Трейси тщательно вытерла их о халат, будто могла стереть этим из своей памяти только что испытанные ощущения. Ей алкоголь не требовался. Голова кружилась и так.
Ей захотелось недостижимого. Любить Корта Лэндера.
— Не забудь, дай ему срыгнуть.
И ушла, чтобы не натворить глупостей.
И кто бы мог подумать, что практичная, можно сказать, приземленная Трейси обладает пальцами, творящими чудеса, а волосы ее мягкие, как шелк!
Корт подавил зевок и моргнул. Глаза жгло от усталости, будто в них насыпали песок. После того как она ушла, он, возбужденный, долго не мог заснуть и в результате проспал.
— Давай, парень, попробуем еще раз.
Он засунул ложку детской каши Джошу в рот, и тот тут же плюнул, незамедлительно обрызгав кашей папочку. О черт! Придется переодеться, а это значит, что он, скорее всего, опоздает в первый же свой день на новую работу.
— Понимаю тебя. Эта дрянь и выглядит, и пахнет как гипс для повязок.
В дверь постучали: пришла подмога!
— Заходи!
Ступившая через порог Трейси выглядела крайне соблазнительно: в облегающих бедра джинсах и розовом топике под цвет румянца на свежевымытых щеках. Толстая коса перекинута на грудь.
С первого взгляда оценив ситуацию, Трейси покачала головой.
— У меня есть крендельки.
Корт не успел возразить, как она исчезла. Но буквально через секунду вновь появилась и бухнула на стол кучу разных вещей.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39