– Маленькая Шарлиз, мне все труднее выполнять свое обещание. Я хочу тебя, прямо сейчас и прямо здесь.
Она застыла, не в силах скрыть то, что и ее охватывает то же самое желание… Робер и Шарлиз даже не сразу поняли, что они больше не одни в огромном зале. Послышались шаги рабочих.
Робер медленно отстранился, и лицо его тут же приобрело совершенно бесстрастное выражение, что всегда пугало ее. Неужели он способен так хорошо владеть собой, потому что на самом деле не испытывает того, что чувствует она? Шарлиз прерывисто вздохнула.
Когда они вышли на улицу, Робер сказал:
– Ты уже знаешь, как делается вино. Теперь я покажу тебе, что с ним делают перед самой отправкой в магазины.
Зрелище было захватывающим. Бутылки ехали на ленте конвейера, словно игрушечные солдатики на марше. Ненадолго останавливались, чтобы получить пробку в горлышко, а затем отправлялись к следующему агрегату, наклеивавшему этикетки.
– Словно фабрика игрушек! Дэнни здесь понравится. Надо обязательно привезти его сюда.
– Отличная идея, но для него экскурсия будет короче. Не думаю, что Дэнни будет столь же тактичен.
– Не знаю, почему ты говоришь о такте. Я действительно слушала тебя с интересом.
– Тогда как насчет экзамена?
– О, нет! – со смехом вскричала Шарлиз. – Если бы я знала, что ты будешь задавать вопросы, то вела бы записи.
– Ну, ладно, вместо этого приглашаю на обед. Здесь неподалеку есть приятное местечко, думаю, оно тебе понравится.
«Шеваль Д’Ор» оказался небольшим прелестным ресторанчиком. Маленькие столики были покрыты клетчатыми скатертями, изящные светильники заливали полутемный зал мягким светом, создавая интимную и расслабляющую атмосферу.
Робер заказал несколько блюд, которых даже не было в меню, но которые являлись особой гордостью шеф-повара, а также попросил принести аперитив перед обедом. К основным блюдам должны были подать вино.
– Я не привыкла столько пить за обедом. Боюсь, от такого количества спиртного я просто усну!
– Никаких проблем. Здесь наверху сдаются комнаты. Я отнесу тебя в постель.
– Ты так просто не сдаешься, да? – она не чувствовала обычного раздражения.
– Ты ведь тоже хочешь меня?
Он не спускал с нее испытующего взгляда. Шарлиз могла бы ответить, но Робер и без этого прекрасно понимал, что привлекает ее. Не знал он только, насколько окрепли ее чувства к нему, и слава Богу! Шарлиз опустила глаза и занялась скатыванием хлебных крошек в шарик. Робер неожиданно накрыл ее ладонь своею.
– Я не хочу принуждать тебя, chere. Я надеюсь и верю, что однажды мы займемся любовью, но только тогда, когда ты будешь к этому готова. Надеюсь, это будет скоро, – последние слова он произнес с обычной ухмылкой. – Прошу тебя, не будь такой серьезной и ешь свой обед спокойно. Люди думают, глядя на нас, что любовники поссорились, а мне это неприятно, потому что мы, к сожалению, не любовники.
На этом тема была исчерпана, и Робер ни разу к этому не вернулся. Он развлекал ее за обедом, рассказывая чудесные истории о своем детстве в Париже, о юношеских проделках, о своей семье. Влечение между ними не исчезло, ничто не могло бы его разрушить, но они смеялись и болтали, как хорошие знакомые, Почти идеальные отношения. Почти. Такое маленькое слово – и такая большая разница, с грустью подумала Шарлиз.
Когда Шарлиз и Робер вернулись домой, оказалось, что Дэнни ждет их с нетерпением, что было для него последнее время не характерно. Обычно они сами его искали, а потом еще и уговаривали составить им компанию. Сегодняшний день был исключением.
– Огюст куда-то ушел с мамой, и мне не с кем играть. А где вы были?
Шарлиз рассказала мальчику о фабрике и пообещала в следующий раз взять его с собой. Робер добавил:
– Подрастешь и сможешь там работать, как твой папа и я.
– А что ты там делал?
– Когда мы были чуть постарше тебя, то работали на сборе винограда, разбирали ягоды на конвейере, прежде чем они отправятся под пресс. Помню, мы с Морисом так объелись виноградом, что нас выгнали с работы.
– Я тоже смогу работать, – серьезно заметил мальчик. – Я уже большой. Мне четыре года.
Робер был абсолютно серьезен.
– Ты прав. Что ж, скоро наступит сбор винограда, там посмотрим.
Дворецкий вошел в комнату, и Робер умолк.
– Мсье, мадам Овернуа просила передать, что она хочет с вами переговорить, как только вы вернетесь.
Когда Жиль вышел, Робер повернулся к Шарлиз.
– Полагаю, пора сообщить маме, что мы дома. Дэниэл, будь любезен, сбегай наверх и скажи своей бабушке, что мы в гостиной.
Мальчик вопросительно взглянул на Шарлиз.
– А это обязательно, тетя Шарлиз?
Робер нахмурился.
– Мне бы хотелось, чтобы ты был приветливей с бабушкой. Она проделала длинный путь только для того, чтобы повидаться с тобой.
– А мне все равно. Она мне не нравится. Она сердитая и кричала на тетю Шарлиз.
Глаза Робера сверкнули, когда он обернулся к Шарлиз.
– Я не знал, что вы повздорили. Почему ты мне не сказала?
– Ничего особенного не случилось. Дэнни просто перепутал…
– Ничего я не перепутал. Она была вся красная от злости и сказала, что ты, дядя Робер, не доверяешь тете Шарлиз, А еще сказала, что тетя Шарлиз затащила тебя в постель. Она что, думает, что вы подрались? У нее был такой противный вид!
Шарлиз была потрясена тем, как много мальчик понял и запомнил, пусть и по-своему, по-детски. Робер выглядел рассерженным.
– Ты должна была сказать об этом мне. Моя мать перешла все границы. Могу только извиниться за нее и пообещать, что больше этого не повторится!
– Вот видишь! – с триумфом воскликнул Дэнни. – Дядя Робер говорит, что я прав!
Шарлиз поспешила исправить положение.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42