Робер смотрел на Шарлиз, смотрел долго и пристально, пока она пыталась справиться с собственным дыханием. Теперь один его поцелуй мог положить конец ее сопротивлению… Наконец, Робер сказал:
– Хорошо. Нет – значит нет, даже если я с этим не согласен. Но пойми же, ты просто оттягиваешь неизбежное. Рано или поздно ты станешь моей, chere! Я подожду, хотя это будет нелегко.
Он проводил ее до двери в соседнюю спальню. Шарлиз не ответила, она не могла произнести ни слова. Раздеваясь перед сном, девушка думала в смятении: а что, если Робер прав? Они действительно когда-нибудь станут близки, но тогда почему не сейчас, когда все ее тело сводит сладкой судорогой и каждый дюйм ее кожи жаждет его прикосновения?
Шарлиз приняла единственно верное решение. Глубоко вздохнула – и выключила ночник.
9
Утром ей стало легче. Отношения с Робером все еще тревожили ее, но к чему тратить на грустные мысли целый день? Особенно – такой замечательный. И у Робера вряд ли будет возможность заговорить о любви прямо на винограднике.
Шарлиз всегда завтракала вместе с Дэнни, даже если накануне приходилось поздно ложиться спать. Ей казалось важным начинать утро вместе с мальчиком, целовать его, улыбаться в ответ на его улыбку. К тому же теперь его день был так насыщен, что они виделись довольно редко.
Хорошее настроение улетучилось, когда Шарлиз и Дэнни спустились в столовую и узнали, что Жозефина Овернуа приехала погостить в шато.
– Мадам в столовой, – сообщил Жиль. – Она ждет вас и маленького хозяина.
– Я туда не хочу. Я хочу есть, где всегда, – захныкал малыш.
Обычно они завтракали и обедали в прелестной маленькой беседке в саду, окруженные деревьями и травой, цветами и спелыми ягодами. Вполне естественно, что Дэнни предпочитал это место официальной и строгой столовой.
– Давай попробуем позавтракать в доме – для разнообразия. Помнишь, ты первый раз не хотел стричься в парикмахерской, а потом не мог дождаться, когда мы снова туда отправимся?
Дэнни был вовсе не уверен, что это одно и то же, но без споров отправился за Шарлиз в столовую.
Лицо Жозефины просияло при виде мальчика.
– Вот и он, мой милый малышка!
– Я не малышка!
Шарлиз вмешалась.
– Бабушка не имела в виду, что ты маленький. Это, знаешь, нечто вроде комплимента. Не правда ли, он сильно вырос?
Последние слова она адресовала Жозефине, надеясь хоть как-то найти с ней общий язык.
– Понятия не имею, – холодно ответствовала Жозефина. – Я ведь не видела его в раннем детстве. Подойди и поцелуй свою бабушку, милый!
– Мне не хочется, тетя Шарлиз, от нее смешно пахнет, – громко прошептал мальчик.
Жозефина в ярости посмотрела на Шарлиз.
– Это чрезвычайно невежливо! Вы хоть чему-нибудь учили мальчика? Я потрясена.
– Я думаю, мальчику просто не понравились ваши духи, – извиняющимся тоном сказала Шарлиз. – Дети весьма категоричны в том, что им приятно или неприятно.
– Это, по-вашему, нормально?
– Разумеется, нет. – Шарлиз повернулась к Дэнни. – Извинись перед бабушкой, ты ее обидел.
– Почему я должен извиняться? Это она говорит обо мне всякие вещи!
– Это не дает тебе права грубить. Она – твоя бабушка, а ты ее обидел. Я надеюсь, что больше никогда не услышу от тебя что-нибудь подобное.
– Полагаете, произвели на меня впечатление? – язвительно поинтересовалась Жозефина. – Отвечаю: нет и еще раз нет. Если уж вы взялись растить ребенка, то уважение к старшим вам следовало привить ему давным-давно!
– Вот видишь! Она сердитая, она ругается и на меня, и на тебя. Почему же я должен ее целовать?
– Потому что я учила тебя быть вежливым со всеми, – твердо сказала Шарлиз.
– Даже с Шеддоном Уэрби? Он мне накидал в волосы песка, а я его здорово толкнул за это.
Прежде, чем Шарлиз успела ответить, ее опередила мадам Овернуа.
– Я начинаю понимать, почему Робер на вас женился. Он боялся – и совершенно справедливо, – что вы не сможете воспитать мальчика так, как следует.
Шарлиз настолько потрясло подобное ясновидение, что некоторое время она не могла и слова вымолвить. Жозефина продолжала:
– Таков был ваш план, не так ли? Вы решили сыграть на чувствах Робера к племяннику. Он никогда бы не женился на особе вроде вас по доброй воле.
– Видимо, вы плохо знаете своего сына. – Шарлиз старалась, чтобы ее голос звучал невозмутимо. – Никто и ничто не в силах заставить Робера сделать то, чего он делать не хочет.
– Только не в таких обстоятельствах! Когда женщина затаскивает мужчину в постель, он перестает соображать.
Шарлиз с тревогой посмотрела на Дэнни.
– Может быть, мы лучше отложим этот разговор? Сейчас не слишком подходящий момент для него.
Жозефина покраснела от гнева.
– Вы имеете наглость указывать мне, что следует делать?
– Если вы действительно беспокоитесь о своем внуке, как говорите, то мне нет нужды повторять мое предложение.
– О, я прекрасно понимаю, чего вы хотите! Собираетесь напеть Роберу, что я плохо влияю на мальчика? Вы уже восстановили внука против меня, а теперь хотите поссорить меня и с сыном!
– Даже если б я хотела, мне это не удалось бы, а у меня нет подобных намерений. – Ярость Шарлиз немного остудил явно прозвучавший в голосе пожилой женщины страх. – Послушайте, верите вы в это или нет, но я уверена, что мы сможем как-нибудь примириться друг с другом и стать нормальной, единой семьей. Исключительно в интересах Дэнни.
– Вы считаете меня слабоумной? Мальчика вы подучили смеяться надо мной, Роберу не позволяете даже говорить со мной по телефону. Вы это называете нормальной семьей? – Жозефина вскочила и в ярости швырнула носовой платок на стол.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42