Джером СЭЛИНДЖЕР
НАД ПРОПАСТЬЮ ВО РЖИ


1
Если вам на самом деле хочется услышать эту историю, вы, наверно,
прежде всего захотите узнать, где я родился, как провел свое дурацкое
детство, что делали мои родители до моего рождения, - словом, всю эту
давидкопперфилдовскую муть. Но, по правде говоря, мне неохота в этом
копаться. Во-первых, скучно, а вовторых, у моих предков, наверно,
случилось бы по два инфаркта на брата, если б я стал болтать про их личные
дела. Они этого терпеть не могут, особенно отец. Вообще-то они люди
славные, я ничего не говорю, но обидчивые до чертиков. Да я и не собираюсь
рассказывать свою автобиографию и всякую такую чушь, просто расскажу ту
сумасшедшую историю, которая случилась прошлым рождеством. А потом я чуть
не отдал концы, и меня отправили сюда отдыхать и лечиться. Я и ему - Д.Б.
- только про это и рассказывал, а ведь он мне как-никак родной брат. Он
живет в Голливуде. Это не очень далеко отсюда, от этого треклятого
санатория, он часто ко мне ездит, почти каждую неделю. И домой он меня сам
отвезет - может быть, даже в будущем месяце. Купил себе недавно "ягуар".
Английская штучка, может делать двести миль в час. Выложил за нее чуть ли
не четыре тысячи. Денег у него теперь куча. Не то что раньше. Раньше,
когда он жил дома, он был настоящим писателем. Может, слыхали - это он
написал мировую книжку рассказов "Спрятанная рыбка". Самый лучший рассказ
так и назывался - "Спрятанная рыбка", там про одного мальчишку, который
никому не позволял смотреть на свою золотую рыбку, потому что купил ее на
собственные деньги. С ума сойти, какой рассказ! А теперь мой брат в
Голливуде, совсем скурвился. Если я что ненавижу, так это кино. Терпеть не
могу.
Лучше всего начну рассказывать с того дня, как я ушел из Пэнси. Пэнси
- это закрытая средняя школа в Эгерста-уне, штат Пенсильвания. Наверно, вы
про нее слыхали. Рекламу вы, во всяком случае, видели. Ее печатают чуть ли
не в тысяче журналов - этакий хлюст, верхом на лошади, скачет через
препятствия. Как будто в Пэнси только и делают, что играют в поло. А я там
даже лошади ни разу в глаза не видал. И под этим конным хлюстом подпись:
"С 1888 года в нашей школе выковывают смелых и благородных юношей". Вот уж
липа! Никого они там не выковывают, да и в других школах тоже. И ни одного
"благородного и смелого" я не встречал, ну, может, есть там один-два - и
обчелся. Да и то они такими были еще до школы.
Словом, началось это в субботу, когда шел футбольный матч с
Сэксон-холлом. Считалось, что для Пэнси этот матч важней всего на свете.
Матч был финальный, и, если бы наша школа проиграла, нам всем полагалось
чуть ли не перевешаться с горя. Помню, в тот день, часов около трех, я
стоял черт знает где, на самой горе Томпсона, около дурацкой пушки,
которая там торчит, кажется, с самой войны за Независимость. Оттуда видно
было все поле и как обе команды гоняют друг дружку из конца в конец.
Трибун я как следует разглядеть не мог, только слышал, как там орут. На
нашей стороне орали во всю глотку - собралась вся школа, кроме меня, - а
на их стороне что-то вякали: у приезжей команды народу всегда маловато.
На футбольных матчах всегда мало девчонок. Только старшеклассникам
разрешают их приводить. Гнусная школа, ничего не скажешь. А я люблю бывать
там, где вертятся девчонки, даже если они просто сидят, ни черта не
делают, только почесываются, носы вытирают и хихикают. Дочка нашего
директора, старика Термера, часто ходит на матчи, но не такая это
девчонка, чтобы по ней с ума сходить. Хотя в общем она ничего. Как-то я с
ней сидел рядом в автобусе, ехали из Эгерстауна и разговорились. Мне она
понравилась. Правда, нос у нее длинный, и ногти обкусаны до крови, и в
лифчик что-то подложено, чтобы торчало во все стороны, но ее почему-то
было жалко. Понравилось мне то, что она тебе не вкручивала, какой у нее
замечательный папаша. Наверно, сама знала, что он трепло несусветное.
Не пошел я на поле и забрался на гору, так как только что вернулся из
Нью-Йорка с командой фехтовальщиков. Я капитан этой вонючей команды.
Важная шишка. Поехали мы в Нью-Йорк на состязание со школой Мак-Берни.
Только состязание не состоялось. Я забыл рапиры, и костюмы, и вообще всю
эту петрушку в вагоне метро. Но я не совсем виноват. Приходилось все время
вскакивать, смотреть на схему, где нам выходить. Словом, вернулись мы в
Пэнси не к обеду, а уже в половине третьего. Ребята меня бойкотировали всю
дорогу. Даже смешно.
И еще я не пошел на футбол оттого, что собрался зайти к старику
Спенсеру, моему учителю истории, попрощаться перед отъездом. У него был
грипп, и я сообразил, что до начала рождественских каникул я его не увижу.
А он мне прислал записку, что хочет меня видеть до того, как я уеду домой,
Он знал, что я не вернусь.
Да, забыл сказать - меня вытурили из школы. После рождества мне уже
не надо было возвращаться, потому что я провалился по четырем предметам, и
вообще не занимался, и все такое. Меня сто раз предупреждали - старайся,
учись. А моих родителей среди четверти вызвали к старому Термеру, но я все
равно не занимался. Меня и вытурили. Они много кого выгоняют из Пэнси. У
них очень высокая академическая успеваемость, серьезно, очень высокая.
Словом, дело было в декабре, и холодно как у ведьмы за пазухой,
особенно на этой треклятой горке. На мне была только куртка - ни перчаток,
ни черта.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10