Никаких зримых образов Артур припомнить никогда не мог, но когда он пытался вспомнить, что же именно он видел, в мозгу постоянно всплывало несколько одних и тех же образов. Один из них он называл «внутренности часов». Как будто бы множество шестеренок, зубчатых колесиков, валов и прочих мелких деталей составляло один огромный и сложный механизм. Движение любой шестеренки обязательно влияло на работу всех остальных деталей. Они все зависели друг от друга, и в их работе не было места случайностям. Артур точно помнил, что его во сне даже немного пугала эта бескомпромиссная выверенность работы всего механизма. Никаких случайностей, никаких отклонений — все предопределено. Точно! Предопределенность — вот то самое слово, которым можно охарактеризовать оставшееся от увиденного сна ощущение.
На осознание своих ощущений от увиденного сна у Артура ушло не больше десяти секунд, которые ему потребовались для того, чтобы застегнуть брюки и накинуть куртку. Его разбудила сирена тревоги, значит, корабли внешних засекли на подлете к станции. Согласно боевому расписанию Артур должен в этом случае максимально быстро прибыть в ангар, где располагался его файтер, подготовленный к вылету. То, что служба наблюдения засекла корабли противника, еще не значит, что схватка неизбежна. Вполне может случиться, что корабли внешних просто продефилируют мимо, не начиная атаки, но за последние два месяца такого не было ни разу. Станция «Феллоу», на которой находился сейчас Артур, была заблокирована военным флотом Альянса Внешних Планет уже почти шесть месяцев.
Согласно уставу Артур должен был явиться в ангар одетым по всей форме, то есть к форменным брюкам и куртке необходимо было добавить и обувь. Однако ей Артур пренебрег. Полы на станции не были холодными, а в кабину файтера все равно приходится лезть голым — зачем еще тратить время на обувь? Артур выскочил в коридор, и дверь каюты тихо закрылась. Покрытие пола мягко пружинило под босыми ногами. Артуру нравилось это ощущение, именно поэтому он старался «забывал» обуваться даже тогда, когда этого требовал устав.
На то, чтобы добраться до ангара, Артуру потребовалось не более пяти минут. Все пилоты были предусмотрительно переселены поближе к своим файтерам, чтобы не тратить драгоценное время. Порой лишняя минута могла стоить достаточно дорого.
Вбежав в ангар, Артур огляделся. Все шесть файтеров его звена стояли в полной готовности. Рядом с каждым колдовал техник, прогоняя предстартовые тесты. Вращающиеся проблесковые маячки под потолком указывали, что тревога не учебная. Но в последнее время учебных тревог на станции «Феллоу» не было — настоящих, боевых вылетов было более чем достаточно. Кроме Артура, пилотов в ангаре пока не было, он прибежал первым.
Впрочем, преимущество его было невелико. Артур уже слышал топот ног за спиной. Остальные пилоты все же предпочитали обуваться, поэтому он отчетливо слышал звук ударов легких туфель по чуть пружинящему покрытию пола. Пилоты его звена спешили к своим кораблям.
— Давайте не задерживаться, коллеги, — поторопил Артур ребят. — Не будем заставлять внешних ждать слишком долго.
Пилоты разбежались по своим местам. Артур подошел к своему файтеру. Матово-темная машина высотой в три человеческих роста и более десяти метров в длину не несла на себе никаких опознавательных знаков. На файтере вообще не должно быть ни одной отражающей поверхности. Чем позже тебя заметят сенсоры противника, тем больше у тебя шансов вернуться после вылета. Еще в училище их инструктор рассказал, как он засек один пиратский файтер еще на подлете к его кораблю только из-за того, что неквалифицированный пилот налепил на одну из внешних панелей эмблему, изображающую оскаленную тигриную морду. Инструктор говорил, что он после боя сам вышел в открытый космос, чтобы подобрать осколок этой панели в качестве сувенира, который он потом неизменно демонстрировал на своих лекциях. Кое-кто из курсантов, правда, поговаривал, что ничего этого не было, и инструктор выдумал всю эту историю ради красного словца, а для подтверждения своих слов просто взял старую списанную панель и собственноручно налепил на нее эту злополучную наклейку, но Артур считал, что реальное происхождение этого осколка панели файтера не имеет значения. Главное, что она служила отличной иллюстрацией к словам инструктора. Насколько было известно Артуру, ни один из пилотов, закончивших это училище, никогда не повторял этой глупой ошибки. Жизнь стоит гораздо дороже, чем глупое стремление выделиться подобным образом.
— Все в порядке? — спросил Артур техника, хлопотавшего у его машины.
За каждым файтером был закреплен один техник, который полностью отвечал за исправность корабля. Пилоты четко осознавали, что их жизнь напрямую зависит от качества его работы, поэтому между ними часто завязывались дружеские отношения. А иногда не только дружеские, благо процент молодых девушек среди техников был достаточно высок. Артуру тоже повезло с техником. Лайза была его ровесницей, и помимо того, что была действительно приятной собеседницей, отличалась дотошностью и методичностью, которые были так необходимы для хорошего технаря. Так и сейчас, уже перед самым вылетом она все еще прогоняла какой-то тест на аппаратуре файтера, склонившись над тестером. Артуру был виден лишь хвост, в который она собрала свои каштановые волосы.
— Все нормально? — спросил Артур.
— Угу, — кивнула Лайза, не отрываясь от экрана тестера. — У тебя с прошлого вылета был дисбаланс основной тяги, из-за того, что дюзу одну помял.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111