Я правильно назвал ваше имя и войсковую часть?– Да, сэр, – кивнул Берт.Юрист-консультант пристально посмотрел на нас.– Вы обвиняетесь в том, что совместно подняли бунт в королевских вооружённых силах, раздел семь, подраздел три армейского кодекса. Пятого марта тысяча девятьсот сорок пятого года на борту судна «Трикала» вы отказались выполнять приказ вышестоящего начальника и угрожали ему оружием. – Его взгляд остановился на мне. – Капрал Варди, признаёте вы себя виновным или нет?– Нет, – ответил я. Юрист-консультант повернулся к Берту.– Канонир Кук?– Нет, – последовал ответ.Первым выступил прокурор. Я не помню в точности всю его речь, но первые слова навеки остались у меня в памяти.– Обращаю внимание высокого суда, что обвинение в мятеже, предъявленное стоящим перед вами военнослужащим, считается одним из наиболее серьёзных, предусмотренных армейским кодексом, максимальное наказание за которое – смертная казнь… Когда начался допрос свидетелей, первым прокурор вызвал Рэнкина. Ровным бесцветным голосом тот рассказал о случившемся на «Трикале». Сердце у меня упало. Сухие факты говорили сами за себя. Что я мог добавить? Суду оставалось лишь назначить нам срок заключения. Я вновь взглянул на Дженнингса. Наш защитник удобно развалился в кресле. Перед ним лежал безупречно чистый лист бумаги. Его глаза не отрывались от бледного, чуть припухшего лица Рэнкина.Последовавшие вопросы прокурора лишь усилили впечатление, произведённое показаниями мичмана. Председатель что-то писал в блокноте. Особенно прокурор упирал на то, что Рэнкин дал нам возможность выполнить приказ.– Мистер Рэнкин, я хочу, чтобы у суда не осталось никаких сомнений в этом вопросе. Вы сказали, что трижды приказывали капралу сесть в шлюпку?– Совершенно верно, – твёрдо ответил Рэнкин.– И во второй раз вы ясно дали понять всем трём солдатам, что это приказ?– Да, сэр, – Рэнкин повернулся к председателю трибунала. – Но капрал настаивал на том, что возьмёт плот. Кук поддержал его.– Все трое понимали, что вы отдаёте боевой приказ?– Да, сэр. Поэтому Силлз согласился сесть в шлюпку. И посоветовал капралу и канониру отправиться за ним, чтобы не навлекать на себя неприятности. Я сказал капралу, что даю ему последний шанс. Но он повторил, что возьмёт плот. Кук остался с ним. Я поднялся на мостик и доложил обо всём капитану.– И именно в то время, когда вы находились на мостике, капрал убедил мисс Соррел не садиться в шлюпку?– Да, сэр.– Шлюпка отплыла, и, находясь на мостике, вы увидели, что два солдата обрезают канаты, крепящие спасательный плот. А капитан Хэлси приказал вам остановить их?– Да, сэр. Он отдал такой приказ мне и мистеру Хендрику, первому помощнику.– Зачем им понадобилось спускать плот на воду?– Капрал сказал, что он возьмёт плот, – ответил Рэнкин. – Я полагаю, они спускали плот на воду, чтобы на нём отплыть от тонущей «Трикалы».– И что сделал капрал?– Он велел мне и мистеру Хендрику остановиться. Снял винтовку с плеча и взял её наизготовку.Прокурор подался вперёд.– Я жду от вас точного ответа, мистер Рэнкин. Винтовка могла выстрелить?– Да, – ответил Рэнкин. – Я видел, как капрал снял её с предохранителя.По залу прокатился лёгкий гул. Председатель трибунала поднял голову и что-то записал. Рэнкин улыбнулся. Он напоминал мне толстого белого кота, только что нашедшего горшочек со сливками. Мерзавец наслаждался собой. Прокурор довольно кивнул.– Благодарю вас, – сказал он. – У меня всё. Юрист-консультант взглянул на нашего защитника.– Капитан Дженнингс, у вас есть вопросы к свидетелю? Дженнингс поднялся на ноги. Я знал, что сейчас последует. Наш план заключался в том, чтобы доказать, что Рэнкин не заслуживает доверия. Но после выступления мичмана я подумал, что Дженнингс взялся за непосильное дело.– Да, я хотел бы снять некоторые неясности, – ответил он и по знаку председателя трибунала повернулся к свидетелю. – Мистер Рэнкин, вы командовали охраной?– Совершенно верно, сэр.– Вы сами охраняли груз?– Нет, сэр. Мичманы королевского флота обычно не несут караульной службы.– Понятно, – кивнул Дженнингс. – Но вы, естественно, спали в помещении, где находился охраняемый вами груз, и проводили там большую часть времени?– Нет, сэр, – Рэнкин нервно поправил галстук. – Капитан выделил мне каюту. Я питался вместе с офицерами «Трикалы».– О? – в голосе Дженнингса послышалось неподдельное удивление. – Вы командовали охраной, то есть вам вменялось в обязанность охранять груз, если исходить из ваших показаний, даже спецгруз. Или это не так?– Там был капрал, – ответил Рэнкин. – Я дал ему письменные указания. И я регулярно контролировал охрану.– Насколько регулярно? – ненавязчиво спросил Дженнингс.– Ну, в разное время дня, сэр, чтобы они не распускались.– Сколько раз в день? – резко спросил Дженнингс.– Ну, сэр… точно я не помню, – промямлил Рэнкин.– Скажите хотя бы приблизительно, – напирал Дженнингс. – Десять или двенадцать раз в день? Или ещё чаще?– Я не помню.– Будет ли справедливо утверждение, что с отплытия «Трикалы» до того момента, как она затонула, вы проверяли охрану спец-груза не более четырёх раз? Рэнкин увидел пропасть, разверзшуюся у его ног.– Не могу сказать, сэр.– Не можете? Скорее не хотите, чтобы об этом узнали и другие. У меня складывается впечатление, что вы, мягко говоря, безответственно отнеслись к своим обязанностям. – Дженнингс взглянул на председателя трибунала. – Позднее я представлю свидетеля, который покажет, что мистер Рэнкин большую часть времени играл в карты и пьянствовал. – Он снял очки и неторопливо протёр стёкла.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53