Кондратов Эдуард
Покушение на зеркало
Эдуард Кондратов
Покушение на зеркало
Убийца
Происшествие в Тургаевке Летнее деревенское утро... Уже не раннее, еще не позднее. Впрочем, это для кого как. Горожанам, дачникам, можно еще и поспать. У тех, у кого корова, утро началось давно.
Тихонько звякает щеколда, скрипит калитка... Топ-топ, топ-топ - грузная старушечья перевалочка по дощатой дорожке от ворот, через двор, к крыльцу.
Выцветший голубой платок с почти неприметным горошком, бордовая трикотажная кофтенка, двухлитровая банка с парным молоком зажата ладонями снизу-сверху.
И вдруг словно спотыкается шустрая старушка у порога.
- Господи!.. Чтой-то?!
Чуть было банку не выпустила из рук, хотя, впрочем, выронила бы ее навряд ли - сохранный крестьянский инстинкт держит нервы в узде. Но явно и не на шутку перепугало Евдокию Игнатьевну Сазонову темно-красно-коричневое пятно, размазанное на ступеньках. Это кровь! Кровь, а никак не глинистая грязь и не краска. Не обознаешься, как-никак за жизнь столько петухов да свинок перерезано было в этом дворе.
Постояв, она все-таки решается подняться по ступенькам и надавить локтем на дверь.
Не заперта!
Придержав дверь полуоткрытой, она просовывает голову в сенки и негромко зовет:
- Хвеликс Михалыч!
В доме тихо.
- Хвеликс Михалыч, никак спишь?
Молчание...
Все же в храбрости бабке Сазонихе не откажешь. Она прижимает банку к груди, медленно отворяет настежь дверь и входит. В кухне, она же передняя комната, никого. И ничего такого, чего не было бы вчера-позавчера. Бабка вбирает голову в плечи, прислушивается: не храпит ли квартирант в спальне? Не слышно. С опаской приотворяет дверь, заглядывает...
- Ой, мамочки мои!
Банка скользит из рук и чуть ли не грохается на пол. Но - чуть. Евдокия Игнатьевна опрометью бежит на крыльцо, тяжелой рысцой трусит через двор.
- Женечка! - задышливо зовет она, выпадая на улицу из калитки.
- Чего, баб Дуся? - откликается, тормозя и останавливая велосипед, белоголовый подросток в безрукавой тельняшке и шортах.
- Женечка! - голос Сазоновой срывается на тонкий умоляющий крик. Ехай скорей к Степанычевым!.. У них зять с Самары приехал... С телефонной трубкой... В милицию, скажи, чтоб звонили!.. Никак жильца моего зарезали, все в кровище...
Господи, помилуй! Ой да скорей же ты, милый!
- Во-о как?! - изумляется Женечка, скорей обрадованно, чем испуганно. - Я щас, щас!
Евдокия Игнатьевна тяжело ковыляет к лавочке. Всего десяток шагов, а ведь еле-еле... Садится, ставит банку рядом с собой и только сейчас ощущает, как злобно ноют ее больные ноги.
2
* * * Вот беглый пересказ официальных документов, зафиксировавших события, связанные с чрезвычайным происшествием в селе Тургаевка.
23 июля, в 9 часов 20 минут утра, участковый уполномоченный Кинельского РОВД старший лейтенант Соколов принял по телефону сообщение жительницы села Тургаевка Евдокии Игнатьевны Сазоновой об исчезновении жильца, снявшего до конца лета комнату в принадлежащем ей доме по улице Советская, дом 22-а.
Поскольку, по ее словам, в доме "все перемазано кровищей", с жильцом случилась какая-то беда. Участковый Соколов немедленно выехал по адресу. Ожидавшая его у ворот пенсионерка Сазонова тут же рассказала, как полчаса назад, придя от дочери с банкой молока, которое покупал у нее жилец, обнаружила, что входная дверь не заперта, а порожек и ступеньки измазаны кровью. Испугавшись и все же рискнув войти, Евдокия Игнатьевна увидела в комнате жильца "полный раскардаш"
- разбросанные по полу бумаги и книги, опрокинутый стул, разобранную постель с пятнами крови. Самого жильца в комнате не было. Ни к чему не притронувшись, Сазонова велела оказавшемуся поблизости мальчику поспешить к соседям, у которых есть телефон, чтобы поставить в известность о происшедшем милицию.
Участковый Соколов, поверхностно осмотрев помещение и двор, вернулся к себе в оперпункт и передал соответствующее сообщение в райотдел милиции. Примерно через два часа в Тургаевку выехала оперативная группа уголовного розыска. Она констатировала произошедший нынешней ночью факт насилия, сопряженный, судя по пятнам крови, с нанесением телесных повреждений. Не исключено и убийство. У Сазоновой было уточнено, что исчезнувший, а возможно похищенный или убитый, жилец проживал в Тургаевке около двух недель. Снял он комнату, по словам Сазоновой, чтобы в спокойной обстановке писать какую-то книгу. Привела его на постой Ирина Скобелева, двоюродная племянница Сазоновой, проживающая через два дома - на Советской, 28. По словам тут же допрошенной Ирины, этим постояльцем был писатель Феликс Михайлович Ходоров, житель Самары, с которым она примерно с месяц назад случайно познакомилась на вокзале, дав ему свой адрес в Тургаевке. Ходоров намеревался работать над книгой до конца августа, деньги уплатил вперед.
В тот же день, 23 июля, следователем Кинельского РОВД Анной Сергеевной Лариной по заявлению Е. И. Сазоновой было возбуждено уголовное дело по факту исчезновения гр-на Ходорова Ф. М. Первые же следственные действия убедили Ларину, что налицо - тяжкое уголовное преступление, однако передавать дело в прокуратуру веских поводов у нее пока не было. Несмотря на признаки кровавого насилия, отсутствие трупа и подозреваемых лиц не давало ей правовых оснований квалифицировать произошедшее в доме на улице Советской как убийство. Впрочем, искать было кого: из показаний пенсионерки Викуловой, соседки Сазоновой, стало известно, что накануне исчезновения Ходорова, а точнее - между двадцатью двумя и двадцатью тремя часами 22 июля - ею был замечен неизвестный мужчина в темной сатиновой куртке, спортивных штанах с полосками и глубоко надвинутой на глаза фуражке, шедший по двору Сазоновой от дома к будочке уборной.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38