ТОП авторов и книг ИСКАТЬ КНИГУ В БИБЛИОТЕКЕ
Произошел несчастный случай. – Слезы блеснули в глазах отца. – Ведь это я виновен в его уродстве. Но стыдился признаться тебе в этом. Я всегда буду страдать от сознания, что так сильно любил Клариссу. Мужчина не должен себе этого позволять.
Отец заплакал, и Келси, обняв его, заплакала вместе с ним. Если бы Эдвард любил ее так же сильно!
Было восемь часов субботнего вечера, когда Мэри воткнула последний бриллиантовый гребень в прическу Келси и отошла на несколько шагов, чтобы полюбоваться своей работой.
– Выглядите потрясающе, мисс Келси.
Келси выпрямилась и посмотрела на свое отражение в зеркале. Бальное платье, надетое по этому случаю, шелковое с бархатной отделкой, было изумрудно-зеленого цвета. Глубокий вырез открывал грудь больше, чем того требовали приличия. Но это было единственное платье, в котором она еще ни разу не появлялась в обществе. Волосы, аккуратно забранные назад и украшенные четырьмя бриллиантовыми гребнями, ниспадали несколькими ярусами на спину.
Келси прищурилась и спросила:
– Тебе не кажется, что в этом платье я напоминаю лупоглазого теленка?
– О, нет, мисс Келси. Все женщины умрут от зависти. – Мэри сжала руку Келси, потом отступила, оглядывая ее. – Но кажется, чего-то не хватает… ожерелья.
Мэри направилась к ларцу с драгоценностями и достала бриллиантовое колье.
– Как насчет этого?
– Нет, лучше изумрудное.
Мэри достала бриллиантовое с изумрудами ожерелье, подаренное Эдвардом.
– Помнится, вы обещали никогда не надевать его. Последний раз вас стошнило при виде…
– Я передумала. – Келси приподняла волосы, чтобы Мэри застегнула ожерелье.
В дверь постучали. Это был отец.
– Джереми устал ждать. Напрасно я пытался его развлечь, мужчина не способен разговаривать, когда женщины нет в комнате. – Он пожал плечами, и лицо его расплылось в улыбке. – Ты только посмотри на себя. Ты сногсшибательна, затмишь всех красоток на балу.
– Почему ты не надел свой новый фрак? Разве ты не пойдешь с нами?
– Может быть, позже приеду. Не хочу портить твой выход.
– Ох, папа, для меня это совершенно не важно.
– А для меня важно. – Он послал ей воздушный поцелуй. – Увидимся позже, ма шер.
– Хорошо, – сказала Келси.
Мэри подала ей подходящие к платью шаль и ридикюль.
– Пожалуйста, мисс Келси.
– Не жди меня, Мэри, ложись спать.
– О, я не могу допустить, чтобы вы в вашем состоянии раздевались сами. – Она скосила глаза на живот Келси. – Нет-нет, ни за что. Я вся изведусь. И разве нам обязательно ехать во Францию? Не доверяю я этим иностранным докторам. Не доверяю. Малыш должен родиться в своей родной стране.
Мэри с упреком взглянула на Келси. Как только Келси начало тошнить по утрам, Мэри моментально вычислила, что она беременна, и не преминула высказаться по этому поводу.
– И папочка его здесь, и все такое, – продолжала Мэри. – Бедный крошка даже не узнает своего папочку. Вы так и не решили сообщить герцогу? – Мэри покачала головой.
– Сама не знаю, Мэри, – сказала Келси, теряя терпение, – но если решу, то ты первая об этом узнаешь. – С этими словами Келси вышла из комнаты.
Джереми ждал ее внизу, как всегда, элегантный в черном фраке. Увидев ее, он на мгновение замер от восхищения. Он больше не надоедал ей излиянием своих чувств, но она ему по-прежнему нравилась.
– Заждался? – спросила Келси, чувствуя, как жар опаляет щеки.
– Сегодня ты просто восхитительна.
– Ты всегда так говоришь, сопровождая меня на эти скучные вечера. Как ты думаешь, мы вернемся до полуночи?
– Тебе надоела моя компания?
– Ты тут ни при чем, сам понимаешь. – Келси одарила его улыбкой, и они направились к экипажу.
Они молчали, пока не разместились в экипаже. Мимо них проносились карета за каретой. К вечеру движение на улицах усиливалось. Казалось, Лондон никогда не спит.
Джереми взял ее за руку:
– Должен кое в чем тебе признаться.
– Ты меня пугаешь.
– Я знаю, что ты ждешь ребенка.
Келси скрестила руки на животе и нахмурилась:
– И давно ты это знаешь?
– С тех пор, как подслушал ваш с Лиззи разговор неделю назад. Я сказал Эдварду о ребенке.
– Так это ты сказал? Как ты мог!
– Он имеет право знать, Келси.
– Он не имеет никаких прав на моего ребенка.
– Но он же его отец. Может быть, у него больше не будет наследника. Он хочет жениться на тебе.
– Я не выйду за него замуж только потому, что он неожиданно воспылал желанием иметь ребенка. Он не любит меня, и я не пойду на этот шаг для того, чтобы дать ребенку его имя. И не будем об этом говорить, – раздраженно произнесла Келси и стала смотреть в окно. Слезы застилали глаза. Заставив себя успокоиться, она тем не менее с радостью почувствовала, что карета остановилась. Джереми выскочил первым и подал ей руку. Улица на всем протяжении была заполнена экипажами. Молчание становилось тягостным, наконец Джереми мягко произнес:
– Прости, я не хотел тебя обидеть.
– Ладно, забудем об этом. – Келси попыталась улыбнуться», но это ей не удалось. Келси и Джереми подошли к особняку. Потоки света струились из окон бальной залы. За стеклами мелькали сотни незнакомых лиц. Звуки музыки, перемешавшиеся с какофонией голосов, доносились из залы. Келси почувствовала себя неловко, как обычно на шумных вечерах. Но это по крайней мере помогало отвлечься и не думать об Эдварде. Он и так слишком часто занимал ее мысли с тех пор, как отец рассказал ей правду о Клариссе и о несчастном случае.
Они поднялись по ступеням, услышав, как объявили их имена, приняли приветствия лорда и леди Дженкинз. Лорд Дженкинз, представительный мужчина, пышущий здоровьем, и его жена, худая женщина с крючковатым носом, водрузившая на голову пурпурный тюрбан, отчего нос еще больше выделялся на ее лице, стояли рядом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80
Отец заплакал, и Келси, обняв его, заплакала вместе с ним. Если бы Эдвард любил ее так же сильно!
Было восемь часов субботнего вечера, когда Мэри воткнула последний бриллиантовый гребень в прическу Келси и отошла на несколько шагов, чтобы полюбоваться своей работой.
– Выглядите потрясающе, мисс Келси.
Келси выпрямилась и посмотрела на свое отражение в зеркале. Бальное платье, надетое по этому случаю, шелковое с бархатной отделкой, было изумрудно-зеленого цвета. Глубокий вырез открывал грудь больше, чем того требовали приличия. Но это было единственное платье, в котором она еще ни разу не появлялась в обществе. Волосы, аккуратно забранные назад и украшенные четырьмя бриллиантовыми гребнями, ниспадали несколькими ярусами на спину.
Келси прищурилась и спросила:
– Тебе не кажется, что в этом платье я напоминаю лупоглазого теленка?
– О, нет, мисс Келси. Все женщины умрут от зависти. – Мэри сжала руку Келси, потом отступила, оглядывая ее. – Но кажется, чего-то не хватает… ожерелья.
Мэри направилась к ларцу с драгоценностями и достала бриллиантовое колье.
– Как насчет этого?
– Нет, лучше изумрудное.
Мэри достала бриллиантовое с изумрудами ожерелье, подаренное Эдвардом.
– Помнится, вы обещали никогда не надевать его. Последний раз вас стошнило при виде…
– Я передумала. – Келси приподняла волосы, чтобы Мэри застегнула ожерелье.
В дверь постучали. Это был отец.
– Джереми устал ждать. Напрасно я пытался его развлечь, мужчина не способен разговаривать, когда женщины нет в комнате. – Он пожал плечами, и лицо его расплылось в улыбке. – Ты только посмотри на себя. Ты сногсшибательна, затмишь всех красоток на балу.
– Почему ты не надел свой новый фрак? Разве ты не пойдешь с нами?
– Может быть, позже приеду. Не хочу портить твой выход.
– Ох, папа, для меня это совершенно не важно.
– А для меня важно. – Он послал ей воздушный поцелуй. – Увидимся позже, ма шер.
– Хорошо, – сказала Келси.
Мэри подала ей подходящие к платью шаль и ридикюль.
– Пожалуйста, мисс Келси.
– Не жди меня, Мэри, ложись спать.
– О, я не могу допустить, чтобы вы в вашем состоянии раздевались сами. – Она скосила глаза на живот Келси. – Нет-нет, ни за что. Я вся изведусь. И разве нам обязательно ехать во Францию? Не доверяю я этим иностранным докторам. Не доверяю. Малыш должен родиться в своей родной стране.
Мэри с упреком взглянула на Келси. Как только Келси начало тошнить по утрам, Мэри моментально вычислила, что она беременна, и не преминула высказаться по этому поводу.
– И папочка его здесь, и все такое, – продолжала Мэри. – Бедный крошка даже не узнает своего папочку. Вы так и не решили сообщить герцогу? – Мэри покачала головой.
– Сама не знаю, Мэри, – сказала Келси, теряя терпение, – но если решу, то ты первая об этом узнаешь. – С этими словами Келси вышла из комнаты.
Джереми ждал ее внизу, как всегда, элегантный в черном фраке. Увидев ее, он на мгновение замер от восхищения. Он больше не надоедал ей излиянием своих чувств, но она ему по-прежнему нравилась.
– Заждался? – спросила Келси, чувствуя, как жар опаляет щеки.
– Сегодня ты просто восхитительна.
– Ты всегда так говоришь, сопровождая меня на эти скучные вечера. Как ты думаешь, мы вернемся до полуночи?
– Тебе надоела моя компания?
– Ты тут ни при чем, сам понимаешь. – Келси одарила его улыбкой, и они направились к экипажу.
Они молчали, пока не разместились в экипаже. Мимо них проносились карета за каретой. К вечеру движение на улицах усиливалось. Казалось, Лондон никогда не спит.
Джереми взял ее за руку:
– Должен кое в чем тебе признаться.
– Ты меня пугаешь.
– Я знаю, что ты ждешь ребенка.
Келси скрестила руки на животе и нахмурилась:
– И давно ты это знаешь?
– С тех пор, как подслушал ваш с Лиззи разговор неделю назад. Я сказал Эдварду о ребенке.
– Так это ты сказал? Как ты мог!
– Он имеет право знать, Келси.
– Он не имеет никаких прав на моего ребенка.
– Но он же его отец. Может быть, у него больше не будет наследника. Он хочет жениться на тебе.
– Я не выйду за него замуж только потому, что он неожиданно воспылал желанием иметь ребенка. Он не любит меня, и я не пойду на этот шаг для того, чтобы дать ребенку его имя. И не будем об этом говорить, – раздраженно произнесла Келси и стала смотреть в окно. Слезы застилали глаза. Заставив себя успокоиться, она тем не менее с радостью почувствовала, что карета остановилась. Джереми выскочил первым и подал ей руку. Улица на всем протяжении была заполнена экипажами. Молчание становилось тягостным, наконец Джереми мягко произнес:
– Прости, я не хотел тебя обидеть.
– Ладно, забудем об этом. – Келси попыталась улыбнуться», но это ей не удалось. Келси и Джереми подошли к особняку. Потоки света струились из окон бальной залы. За стеклами мелькали сотни незнакомых лиц. Звуки музыки, перемешавшиеся с какофонией голосов, доносились из залы. Келси почувствовала себя неловко, как обычно на шумных вечерах. Но это по крайней мере помогало отвлечься и не думать об Эдварде. Он и так слишком часто занимал ее мысли с тех пор, как отец рассказал ей правду о Клариссе и о несчастном случае.
Они поднялись по ступеням, услышав, как объявили их имена, приняли приветствия лорда и леди Дженкинз. Лорд Дженкинз, представительный мужчина, пышущий здоровьем, и его жена, худая женщина с крючковатым носом, водрузившая на голову пурпурный тюрбан, отчего нос еще больше выделялся на ее лице, стояли рядом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80