И вот уже два месяца, как она работала в танцевальном зале.
Ее мысли были прерваны чьим-то громким смехом. Обернувшись, она увидела черноволосую Пилар, выходившую из своей комнаты, гордо подняв голову. За ней следовал плотный рыжебородый лесоруб. Мексиканка на ходу прятала за вырез платья несколько банкнот.
Ничего удивительного, что мужчины считают, будто и Фэнси водит к себе в комнату мужчин, желающих поразвлечься во время пятнадцатиминутного перерыва. Вспомнилась вдруг старая поговорка о птицах одного полета. Вполне естественно, что мужчины считают, будто она такая же, как и остальные девушки, которые подобным образом зарабатывают деньги. Наверное, они думают, что ей, как и Пилар, нравится спать с мужчинами. Мексиканка во время каждого перерыва приглашала кого-нибудь к себе к комнату.
Пилар очень темпераментно танцевала и постоянно улыбалась, что привлекало к ней мужчин. Но женщины, работавшие с ней, прекрасно знали, что все это только видимость. На самом деле эта красотка со сверкающими глазами и белозубой улыбкой – злобная и завистливая особа. Никто из девушек не любил ее, а большинство ненавидели и боялись.
Фэнси она тоже не нравилась. Тем более, что недавно они сцепились из-за мужчины – Чанса Доусена, владельца поселения лесорубов.
Отвлекшись от своих размышлений, девушка обратила внимание на то, что лесорубы столпились возле пианино, нетерпеливо ожидая, когда пианист Лютер снова начнет колотить по клавишам. Среди присутствующих того стройного красавца, из-за которого Пилар набросилась на Фэнси с ножом, не было видно.
Конечно, Чанс еще мог придти. Было еще довольно рано. Танцы не начинались раньше полуночи, а часы на стене показывали два часа без нескольких минут. Возможно, он сейчас играет в покер с женатыми мужчинами и подойдет попозже.
Массируя вторую ногу, Фэнси вспомнила, как впервые увидела Чанса Доусена. Она оттанцевала уже целую неделю, когда однажды к ней подошел с пачкой билетов в руках красивый кареглазый мужчина. Вручив ей все билеты, он сразу же закружил ее в танце, и сердце девушки отчего-то бешено забилось в груди. Еще ни один мужчина не производил на нее такого впечатления. Она всегда жила среди лесорубов, но ни один из них не вызывал у нее подобного интереса.
– Откуда ты приехала, ангелочек? – спросил он, кружа девушку по залу.
На какое-то мгновение у нее пропал дар речи. Наконец, задыхаясь, она ответила:
– Я приехала из Тамуотера, что в десяти милях отсюда вниз по реке.
Он внимательно взглянул на нее и насмешливо улыбнулся:
– Что заставило тебя покинуть свой поселок и переехать в наш? Разве там мужчины меньше зарабатывают?
Фэнси не поняла, насмехался он над ней или говорил серьезно.
– Я уверена, что им платят столько же, сколько и здесь.
– Тогда ты, должно быть, очень любила одного из лесорубов, а он бросил тебя. Поэтому ты и решила уехать. Я прав?
Его пальцы сжали сильнее ее талию.
– Да, пожалуй, вы правы.
Она грустно улыбнулась, вспомнив, как обожала своего отца-лесоруба.
– Итак, ты страдаешь из-за несчастной любви. По тону, каким он это произнес, можно было предположить, что эту причину он не относил к разряду серьезных и считал, что переживать из-за любви не стоит. Погладив пальцем ее щеку и приподняв подбородок девушки, Чанс сказал, порочно улыбаясь:
– Я помогу тебе забыть, что этот человек вообще существовал на свете.
Фэнси покачала головой, лицо ее сделалось еще более печальным.
– Ни один мужчина на свете не сумеет заставить меня забыть о нем. Он навсегда останется в моем сердце.
Она почувствовала, что этому лесорубу не понравились ее слова, потому что он рывком притянул ее к себе и, прищурившись, произнес:
– Это мы еще посмотрим!
Некоторое время они танцевали молча. Он прижимал ее к себе теснее, чем она обычно позволяла другим мужчинам. Ей было приятно льнуть к его сильной груди. Наверное, это из-за того, что Фэнси тосковала по отцу, который крепко обнимал ее, когда она была чем-то расстроена.
Приближалось время перерыва.
– Не хочешь ли ты показать мне свою комнату, где мы могли бы обняться? – хрипло прошептал ей на ухо Чанс.
У нее перехватило дыхание. Она подняла на него глаза, полные боли и удивления.
– У меня нет здесь своей комнаты, – холодно ответила девушка. – Я не торгую собой. Я живу неподалеку в маленьком собственном доме.
– Ха, это еще лучше! – весело воскликнул он. Когда музыка закончилась, Чанс негромко приказал: – Возьми свои вещи, и пойдем отсюда.
– Я не могу уйти отсюда до пяти часов утра, – сердито заметила Фэнси, отодвинувшись от него. – Большая Мирта уволит меня.
– Пусть увольняет! – Он еще крепче сжал ее руку. – Я позабочусь о тебе. А ты должна будешь ждать и встречать меня с радостными объятиями, когда я буду приходить домой после тяжелого трудового дня.
Гнев придал ей сил, и, вырвавшись из цепких рук Чанса, она выпалила:
– Я и сама смогу позаботиться о себе! Я не желаю зависеть ни от одного мужчины!
– Что ты несешь, черт побери?! – воскликнул он сердито. – Ты зависишь от всех мужчин, которых приводишь к себе домой, и от денег, оставляемых ими перед уходом!
Ослепнув от накатившего на нее гнева, Фэнси, не раздумывая, залепила Доусену звонкую пощечину. От неожиданности он остолбенел, а она, резко повернувшись, ушла прочь.
Находившиеся здесь лесорубы смотрели ей вслед, с трудом сдерживаясь, чтобы не расхохотаться. Однако благоразумие взяло верх: они прикусили языки и сделали вид, будто не заметили, как новенькая девушка залепила оплеуху их боссу. Тем более, что каждый из лесорубов был бы не прочь приударить за этой красоткой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94