Они прошли по длинной, вымощенной кирпичом подъездной дорожке к утоптанному двору, за которым начинался заглушенный сорняками сад. Во дворе молодая негритянка, спиной к ним, вешала белье на веревку, туго натянутую между двумя деревьями. В серых сумерках ее ситцевое платье и косынка были единственным ярким, красочным пятном. Дворовые постройки были сложены из уникального, произведенного в довоенном Чарлстоне серо-розового кирпича. Их очертания расплывались в полумраке. Изредка темнеющие стены озарял отблеск алой ракеты.– Софи? Это ты? – неуверенно спросил Пинкни. Негритянка выронила из рук скрученную мокрую ночную сорочку и повернулась на пятках.– Слава Богу! Мистер Пинкни! – Она прижала руки к груди.Они подошли к ней. Софи схватилась за голову.– Что я вижу? – простонала она. – Кожа да кости. И без руки! – Она тоненько завыла.– Софи, прекрати плакать! Так-то ты встречаешь героев? – Пинкни с трудом удавался шутливый тон. – Софи, я тебя умоляю.Пинкни долго готовился к тому, чтобы спокойно перенести реакцию семьи на его увечье. Он полностью держал себя под контролем. Но это было там, в Виргинии. Дома все его мужество улетучилось. Слишком много чувств разрывало его сердце. Ему хотелось упасть на землю родного двора и обнять ее. Ему хотелось, запрокинув голову, завыть от боли и от страха перед будущим при виде залепленных пробоин в стене дома. Но ни одно из этих беспорядочно нахлынувших желаний не отразилось на его исхудавшем лице. Он улыбнулся Софи и похлопал ее по плечу.– Порядок, – сказал он, – полный порядок. Девушка сунула в рот кулак, чтобы заглушить рыдания. Наконец она успокоилась.– Так-то лучше, – сказал Пинкни и указал на стоявшего с ним рядом Симмонса: – Это Софи, Тень. Она заботится о моей маме и ее нарядах, а теперь, похоже, ей приходится обстирывать всю семью.– Да, сэр, – пробормотала Софи. – И мисс Джулию особо.– Мисс Джулию? Разве она живет здесь?– Да, сэр. В доме мисс Джулии на Шарлотт-стрит поселился генерал янки.– Ясно. Что ж… Это мистер Симмонс, Софи. Он тоже будет жить с нами. Но ты не беспокойся. Что касается стирки, мы с ним не так щепетильны. Есть ли в чайнике кипяток?– Огонь погас, но воду я еще не вылила.– Пожалуйста, Софи, добавь дров и разведи огонь. Принесешь нам с мистером Симмонсом щетки и мыло, а потом прокипятишь одежду, что на нас.– Хорошо, мистер Пинкни. Я скажу Соломону, чтобы он поставил ванну в вашу комнату.– Ни в коем случае. Мы привезли с собой в одежде нежелательных пассажиров. Не хочу, чтобы они попали в дом. Мы вымоемся прямо здесь, во дворе. А ты – чур не подглядывать! Понятно?– Ах, мистер Пинкни… – Софи хихикнула.– Тогда все в порядке, ступай. Да, Софи, нам еще нужна бритва и чистая одежда. Я оставлял ее в шкафу. Она на месте?– Да, сэр.– Что ж, поторопись.– Иду, сэр. Мистер Пинкни… Ухожу, ухожу… Я только хотела сказать, что все мы рады вновь видеть вас дома. В доме должен быть хозяин.– А чистый хозяин еще лучше, правда?– Да, сэр. Я ушла. Девушка побежала к кухне.
Пинкни, высоко держа керосиновую лампу, проводил товарища в гостиную. Теперь они были чистые – и это все, чем можно было похвастаться. Довоенная одежда Пинкни висела на нем, Джо совершенно в ней терялся.– Моя тетушка Джулия – настоящая Горгона, Тень, – предупредил Пинкни. – Не огорчайся, что бы она ни сказала.Он постучался в одну из створок распахнутой двери.Джулия подняла глаза от пялец. Она штопала рубашку Стюарта той же атласной гладью, к которой прибегала при вышивке.– Добрый вечер, Пинкни, – спокойно сказала она. – Не стой в дверях, проходи и садись.Но Пинкни застыл как вкопанный. Он осматривал комнату, знакомую с первых дней жизни, отмечая следы разрушения и грабежа. Исчезли серебряные блюда, распространявшие над полированными, красного дерева столами изысканные ароматы. Исчезли хрустальные вазы, в которых всегда стояли свежие цветы. Нет фарфоровых собачек, что сидели на каминной полке, охраняя очаг. Пропали все фарфоровые безделушки: дрезденские пастухи и пастушки, некогда раздражавшие его своей жеманностью, маленькая китайская танцовщица с нарисованным на веере крохотным цветущим деревцем, шкатулки, в которых мама держала конфеты. Пропало и многое другое из того, что он помнил. Исчезли все легкомысленные завитушки красоты.Серебристо-голубой шелк, которым были обиты стены, испачкан, драпировок нет. Единственная в комнате картина висит слишком низко. Судя по пятнам сырости, она накрывает залатанную пробоину. Других картин нет, только прямоугольники темнеют вместо веселых, полных света и воздуха пейзажей.Половины мебели нет, оставшаяся обожжена. Глубокие борозды испещрили ножки стульев – память о людях, носящих шпоры. Аккуратные заплаты на прорехах в волосяной обивке – тонкая работа, которую успела сделать Джулия. Побитый пол натерт, но плитки паркета вылезают из пазов в тех местах, откуда сдвинули тяжелый секретер и тумбочки. И нет больше персидских ковров, чтобы прикрыть царапины.Пинкни заставил себя войти в комнату. Он осторожно ступал по голому, в выбоинах, полу. Джулия на миг широко раскрыла глаза, заметив его пустой, сколотый булавкой рукав.– Дорогой мой мальчик! Прости меня. Тебе было очень больно?– Теперь, слава Богу, не болит. Тетя Джулия, позволь мне представить своего друга, Симмонса. Когда я потерял руку, он спас мне жизнь.Джулия взглянула на паренька. Она даже не пыталась скрыть отвращения. Пинкни почувствовал бодрящий прилив гнева. Он взглянул на тетушку изменившимся стальным взором.– Что ж, добро пожаловать, мистер Симмонс, – сказала Джулия. Приглашение из-за ледяного тона не прозвучало убедительно.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203